Актеры с синдромом Дауна лечат зрителей

То, чем занимается Игорь Неупокоев, – арт-терапия для инвалидов и шоковая терапия для публики. Своим искусством они демонстрируют предел искренности, допустимой в театре.

Пресс-релиз Театра Простодушных гласит: «Единственная в мире драматическая труппа актеров с синдромом Дауна». Звучит пафосно и дает повод заподозрить авторов проекта в спекуляции. Тем не менее странный театр существует уже три года, не получая никаких доходов от своей деятельности. В труппе восемь человек, в репертуаре один спектакль – «Приходите. завтра!?» по Гоголю, играют его редко и где придется. То, чем занимается Игорь Неупокоев, – арт-терапия для инвалидов и шоковая терапия для публики. Впрочем, люди берегут свои нервы и мало ходят в их театр, хотя участники благотворительного проекта «Театр Простодушных» и ласковы к чужим до крайности. Своим «искусством» они демонстрируют предел искренности, допустимой в театре.

Подобный опыт был у Бориса Юхананова (проект «Сад», 1995), и тогда всех потрясла «жизнерадостность и вера в магию театра» взрослых детей (Moscow Times, 25.04.96). В отличие от проекта Юхананова Театр Простодушных относится не к авангардному искусству, а больше похож на гуманистическую акцию. Игорь Неупокоев, руководитель Театра Простодушных, рассказал о своем проекте корреспонденту газеты «Время новостей» Кристине Матвиенко.

— С чего вы начали?

— Лет пять назад я был в подмосковном доме отдыха, где группа ребят из ассоциации «Даун Синдром» училась кататься на лыжах. Мне предложили сделать с ними спектакль. Мы сделали «Дюймовочку», сыграли ее на прощальном вечере и разъехались. Я было выбросил это из головы, но мне говорили: это же очень интересно, попробуй продолжать.

И мне подумалось, что может получиться драматический спектакль по классике. И выбрал Гоголя, потому что мне кажется, что они и есть гоголевские герои, слабые и беззащитные. Они так же не приспособлены к жизни, как и все эти его Акакии Акакиевичи.

— Как вы с ними работаете – как с профессиональными актерами?

— Это была совершенно авантюрная идея, и я сам не знал, во что она выльется. Прошел год репетиций, а мы почти не сдвинулись с места. Я был в отчаянии. Текст был выучен быстро, мы сразу же вышли на сцену. И я думал, если такими же темпами пойдем дальше, очень быстро все сделаем. Но тут все затормозилось, и как я ни бился, ничего не выходило. Я уже играл за всех, чуть ли не по потолку вокруг них бегал, и все равно никакого движения. Я думал, что все безнадежно.

— В чем была проблема?

— Им надо было почувствовать себя артистами. Текст они выучили, но надо ж было играть, а не просто его произносить. А они не профессиональные актеры, да и вообще не актеры. Теперь так про них уже сказать нельзя: они не до конца обучены, но все же артисты, они играют. Одного парня пригласили в кино, девочка играет в радиосериале.

— Они отдают себе отчет в том, что играют не себя, а другого человека?

— Они играют роль, как драматические артисты. Но чтобы это произошло, нужно было время. На опыте этого спектакля мы прошли драматические курсы, освоили речь, движение и мастерство актера.

— У вас, как у педагога, есть какая-то методика?

— Никаких специальных методов у меня нет. Я пытался работать с ними так, как меня учили во ВГИКе. Долго, упорно и ласково добивался от них одного и того же. Как ни странно, для них у меня всегда доставало терпения – я понимал, что только так могу добиться результата. Теперь я уже стал нетерпелив, знаю, что все железно отработано, и становлюсь на репетициях резковатым.

— Где граница между искусством и социальной работой?

— Грань есть. Она то увеличивается, то уменьшается. Я ценю нашу работу как художественное произведение, но иногда значение психологической, человеческой реабилитации участников становится важнее качества спектакля. Важно, чтоб они почувствовали себя полноценными людьми, артистами и так далее.

— Что дает им актерская работа?

— У нас есть артист, который поначалу вообще не мог говорить, теперь у него роль со сложными репликами. У других такого явного результата нет, но они стали живее и энергичнее ощущать себя в жизни. Любой актер нуждается в сцене – она его встряхивает, преображает, дает энергию. Та же модель действует и здесь, потому что способы воздействия те же самые.

— На какие средства вы живете?

— К сожалению, с этим полная катастрофа – никакого финансирования, никакого помещения нет, даже декорации и костюмы негде хранить, да и нет костюмов – все выпрашивается по театрам.

— Сколько лет вашему театру?

— Три года. А премьеру сыграли в мае прошлого года в Центре Высоцкого, где вынуждены были платить за аренду, поэтому теперь играем там, куда пускают бесплатно. Билеты не продаем: ставим большую рюмку, и люди бросают деньги, чтобы было чем заплатить за свет и музыку. Все наши артисты живут дома, с родителями, это любимые дети. Родители переодевают их за кулисами, занимаются костюмами и реквизитом, и без них ничего бы не было.

— Как реагирует на ваш спектакль публика?

— Многие идут на спектакль с опаской, боясь увидеть что-то некрасивое и искаженное. Но уходят совершенно с другим ощущением, тронутые непосредственностью этих людей, их искренностью, которую редко увидишь на профессиональной сцене. Профессиональный театр сегодня часто не трогает и не задевает самых основ человека, а на нашем спектакле это иногда происходит.

— То есть зрители получают ощущения не совсем театрального свойства?

— Нет, театральные, но необычные. Это все же спектакль.

— Выходит, современный театр должен пользоваться крайними средствами?

— Получается так. Мне нравятся новые формы, например ТЕАТР.DOC, когда театр современен в полном смысле этого слова. Наш театр – хоть и театр простодушных – тоже современен. Главной задачей его изначально было интегрировать инвалидов в современную культуру. Современный театр может быть разным, и часто действительно он живет на границе с маргинальным. Театр респектабельный, коммерческий мне совершенно не интересен.

Синдром Дауна – это генетическое состояние, которое существует с момента зачатия и определяется наличием в клетках человека дополнительной, 47-й хромосомы. Большинство детей с синдромом Дауна могут научиться говорить, читать, писать и вообще делать большую часть того, что умеют обычные дети. В политкорректной Америке таких людей называют альтернативно-одаренные.

Аглая Романовская – режиссер и театральный педагог, специалист по биомеханике. Живет и работает во Франции (Монпелье), является одним из руководителей театра Maison Rouge и ведет студию для детей с психическими отклонениями и синдромом Дауна. Занятия оплачивает государство. Романовская считает, что это дает ей серьезный и уникальный в своем роде опыт.

— Они меня учат тому, что такое человеческая природа. У них нет чувства стыда, и они не пытаются быть красивыми со сцены, поэтому они абсолютно свободны в импровизации. Они чутки, но не имеют выносливости. С ними невозможно фиксировать точные мизансцены, но можно и нужно развивать принцип игры. Это и есть поэзия творчества – они сделают по-своему, а не по-моему, не стандартно. Для режиссера главное тут не пробовать нормализовать их и ничего не выдумывать, а идти по их следам. Они все равно предложат образы намного интереснее, а мы, зрители, тогда попадем в их мир и узнаем то, чего не знали. Иначе получится «театр даунов», то есть больные люди будут пытаться повторить обыкновенный театр, что пошло и даже безнравственно.

Театр ли это вообще? Да, если понимать под театром не представление, а работу над собой, по Станиславскому. Иначе получается зоопарк и сочувствие к бедным черепашкам: смотрите, как они мило танцуют! Им актерство дает возможность выразить себя, хотя не думаю, что они отдают себе в этом отчет. Но они чувствуют внимание и могут что-то сказать – а значит, они ощущают себя не обузой общества, но выразителями феномена человеческого «я».

Беседовала Кристина Матвиенко

Перепечатка с сайта vremya.ru

Осенью этого года «Театр Простодушных» выступит в Киеве в рамках акции «Люди как люди, только с синдромом Дауна».

В рамках акции:
— выставка плакатов двадцати известнейших мировых дизайнеров;
— выступление «Театра Простодушных»;
— фотовыставка известных киевских фотографов;
— демонстрация художественных и документальных фильмов;
— демонстрация фото- и видеоматериалов, отснятых родителями детей с синдромом Дауна.

Акция организовывается группой киевлян, родителей детей с синдромом Дауна.

Приглашаем к сотрудничеству родителей, а также всех, кто хочет помочь в организации этой акции.

Узнать подробнее об акции можно по телефонам:

8 (050) 254-03-21;
8 (067) 254-91-69;
8 (067) 776-53-49.

narodna.pravda.com.ua

Пабло Пинеда: Первый в Европе преподаватель с синдромом Дауна

Испанец Пабло Пинеда – первый в Европе человек с синдромом Дауна, получивший высшее образование. На кинофестивале в Малаге был представлен художественный фильм «Я тоже» (Yo tambiеn) с Пабло Пинедой в главной роли. В интервью Die Welt он делится мыслями о своей жизни, учебе, инвалидности и слишком опекаемых детях.

– Как вы сами узнали о синдроме Дауна?

Об этом мне рассказал учитель. Мне было примерно 7 лет, когда он объяснил мне генетику синдрома Дауна. В том возрасте я почти ничего не понял и задал только два вопроса. Я спросил его: «Я глупый?» Он ответил: «Нет». «Могу ли я ходить в школу с моими друзьями?» Он сказал: «Без проблем». Все остальное мне было безразлично

– Сегодня 85% испанских детей с синдромом Дауна посещают обычную школу.

Да, это теперь. Но раньше такого не было. Это достижение нашего времени. Я был первым учеником с синдромом Дауна, который пошел в обычную школу.

– Какие воспоминания у вас о школе?

Школа – лучшее время. Это был прекрасный, интересный, но и жесткий опыт, невероятно обогативший мою жизнь. Особенно трудно было, когда я был подростком. Иногда я не мог существовать в своем теле.

– Почему вы выбрали профессию учителя?

Сначала я хотел стать адвокатом, затем журналистом. Профессор, мой наставник, сказал мне: «В этих сферах сильная конкуренция. Учись на преподавателя». Сегодня я ничуть не жалею о своем выборе. Я с большим удовольствием работаю с детьми и чувствую себя очень востребованным.

– Вы учитесь целый день?

Примерно 6–7 часов в день, вечера у меня свободны. Я не полуночник – активничаю днем. Учусь всегда с музыкой.

Будем честны: людям с синдромом Дауна учеба дается на треть тяжелее, чем обычным людям. За будущее нужно бороться.

– Что значит быть в Европе первым выпускником университета с синдромом Дауна?

Это большая ответственность. Я знаю, что у многих родителей есть дети с синдромом Дауна. Им нужен кто-то, кто скажет: «Твой ребенок способный».

Средства массовой информации, которые всегда ищут сенсацию, звонят мне иногда до 30 раз на дню. Это повышенное внимание меня уже немного раздражает.

– Есть ли у вас предложения работы?

Еще нет. Сдав экзамен, я надеюсь получить должность при муниципалитете Малаги, что позволит иметь постоянный доход. Возможно, буду работать в образовании, профессиональной ориентации или консультантом. Я гибок.

– В чем проблема отношения общества к людям с синдромом Дауна?

Большой недостаток общества – неспособность воспринимать инобытия. То, что непонятно, общество делит на группы и наклеивает ярлыки: «гомосексуалисты», «иммигранты» и даже «женщины». Многие не знают, как с этими «другими» нужно обращаться. Общество их изолирует, обращается, как с детьми, попросту избегает. Возникают стереотипы, предубеждения, определяемые испанским словом discapacitado (инвалид).

– Вы намеренно не используете слово minusvаlido (инвалид в смысле физически неполноценный)…

Это оскорбление – называть кого-то «инвалидом» или «физически неполноценным». Почему не называть просто «иными» или «другими людьми»?

– Что вы думаете об аборте эмбрионов с диагностированной до родов физической патологией, возможность которого нынче обсуждается?

Я против абортов. Но не из моральных соображений, а из соображений эксперимента. Это жесткий, но крайне обогащающий опыт, который невозможен в случае аборта эмбриона больного ребенка. Родители с «иными» детьми улучшаются как родители, они становятся более толерантными и солидарными. Это шанс, который следует использовать.

Мы выбираем только лучшее, но если все будут одинаковыми, мы значительно обеднеем. Цветы все разные и все красивые. Стремление к социальной гомогенизации – болезнь общества. Если все одинаково думают, все похожи друг на друга – тогда это фашизм.

– Вы мечтаете о собственной семье?

В литературе люди с синдромом Дауна рассматриваются преимущественно с точки зрения генетики, познавательного восприятия или поведения. Никогда не обсуждается, симпатичны ли они: здесь действует мораль. В Испании, после 40 лет диктатуры Франко и в присутствии сильной католической церкви эта тема – табу.

О сексе говорить тяжело. Необходимо также разделять мораль и реалии жизни. Некоторые СМИ почти патологически жаждут сенсаций. Например, я отказался от участия в телешоу La Noria, в котором речь должна была идти о сексе и инвалидности. Телевизионщики даже растерялись, услышав мой отказ.

– В Австрии и Германии бесчисленное количество людей с синдромом Дауна было уничтожено во времена национал-социализма. После войны наука утверждала, что продолжительность жизни таких людей не превышает 30 лет.

Это мифы, возникающие в соответствии с историей государств и науки. Сегодня ситуация совсем другая: мы стареем. Это зависит от степени нашей физической и душевной бодрости. Сегодня многие молодые люди с синдромом Дауна страдают ожирением. Лично я благодаря тренировкам и диетам похудел на 18 кг. На мое счастье, я рос в культурной семье, с ежедневными газетами и библиотекой, во мне очень рано проснулось любопытство. Запрет культуры – это способ убийства.

– Что, по вашему мнению, важно при воспитании детей с синдромом Дауна?

С точки зрения культуры, Австрия, Швейцария и Германия отличаются от Испании, поэтому, вероятно, там меня поймут лучше. Такого ребенка нужно воспитывать как ребенка, а не как «инвалида»: ему необходимо дать образование. Родители должны разговаривать с ним, поскольку злейший враг детей с синдромом Дауна – тишина. Такие дети не должны иметь комплексов. Родители должны всегда быть с ними, должны показывать, что это их ребенок.

Детей с синдромом Дауна не нужно излишне опекать: они должны постоянно получать душевные и физические стимулы и учиться самостоятельно. В противном случае их родителей нельзя назвать родителями.

neinvalid.ru

Портал Гнездышко

25 актеров с синдромом Дауна

Для людей с инвалидностью очень важно быть представленными в медиа, равно как и иметь возможность проявить себя в творческом плане. Согласно данным фонда «Рудерман Фэмили», хотя в реальной жизни инвалидами являются 20% населения, как инвалиды показаны менее 2% телевизионных персонажей.

Если у вас есть ребенок с синдромом Дауна или вы любите кого-то с лишней хромосомой, возможно, вы понимаете, почему это так существенно – видеть людей с синдромом Дауна и другими видами инвалидности в шоу-бизнесе.

Когда я впервые увидела человека с синдромом Дауна на телевидении, это был Крис Берк в сериале «Жизнь продолжается». В то время казалось, что это единственный актер с синдромом Дауна, но позже в наших любимых сериалах или фильмах стали появляться все новые и новые актеры с этим диагнозом.

Вот 25 актеров с синдромом Дауна:

1. Лайам Бэйрстоу

Талант Бэйрстоу открыли продюсеры сериала «Улица Коронации» во время мастер-класса для актеров с инвалидностью. Их впечатлили способности Бэйрстоу, и они предложили ему роль Алекса.

2. Эдвард Барнабелл

Барнабелл играет с 2000 года, преимущественно в спектаклях. Лучше всего он известен по роли Билли в фильме «Симулянт». Барнабелл будет заменять актрису Джейми Брюэр, когда необходимо, в спектакле «Эми и сироты», в этом случае спектакль будет называться «Энди и сироты».

3. Тревор Барелла

Барелла – юный актер, снявшийся в фильме «A Normal Life». Он играет Нэйтана, младшего из двух братьев. В фильме рассказывается об отношениях братьев и о семейной жизни.

4. Ришард Беккет

Беккет – британский актер, занятый в театре, он известен по роли в драматическом сериале «Без обид». Выступая на разных площадках, сам он описывает себя как удивительно талантливого театрального актера с менее талантливым компаньоном-эгоистом – другом по имени Ричард.

5. Стивен Брэндон

Брэндон – британский актер, которого открыли во время мастер-классов в театральной труппе «Mushroom». Затем он был приглашен на главную роль в фильме «My Feral Heart».

6. Джейми Брюэр

Брюэр как актриса стала известна по роли Аделаиды в популярном сериале «Американская история ужасов». Она играла в драмах, мюзиклах и комедиях. Брюэр – звезда новой авангардистской пьесы «Эми и сироты».

7. Крис Берк

Берк начал актерскую карьеру с телефильма компании ABC «Desperate» (1987). Продюсеров телекомпании впечатлил его талант, и они начали снимать популярный сериал «Life Goes On» («Жизнь продолжается»), создав для Берка главную роль Корки. Берк был первым актером в телесериале сети, у которого был синдром Дауна.

8. Дэвид Десанктис

Десанктис – актер, которого прославил известный фильм «Где живет мечта». Он играет Продьюса, мужчину, который работает в маленьком продуктовом магазинчике и дружит с бывшей звездой бейсбола.

9. Андреа Фэй Фридман

Фридман – талантливая актриса, снимавшаяся в сериалах и фильмах. Она играла роль Аманды в сериале «Жизнь продолжается». Фридман озвучивает роль персонажа с синдромом Дауна в «Гриффинах». Также ее можно увидеть в отдельных сериях сериала «Закон и порядок: Специальный корпус», «Скорая помощь» и «Спасите Грейс», а также во многих других телесериалах и фильмах.

10. Кеннеди Гарсиа

Гарсиа – танцовщица, модель и актриса, ее дебют состоялся в фильме «Pure Country 2» («Жизнь в стиле кантри-2»). Она снималась в рекламе «Баунти», в одной из серий «Улицы Сезам» и в музыкальном клипе «What About Them» исполнителя Эрла Арнольда.

11. Сара Горди

Горди – британская актриса, танцовщица и модель. Известна благодаря роли леди Памелы Холланд в телесериале BBC 2010 года «Вверх и вниз по лестнице». Также она снималась в эпизодах сериалов «Вызовите акушерку», «Холби Сити» и «Doctors». Горди принимала участие в короткометражных фильмах, играла в радиопостановках, рекламах и многих театральных постановках.

12. Эмбер Хаус

Самая известная роль Хаус – роль Грейс в фильме «The Senior Prank» («Touched by Grace»). В этом фильме Грейс стала подругой вновь прибывшей в город девочки и сыграла важную роль в ее жизни.

13. Томми Джессоп

Джессоп – одаренный актер, который снимался в нескольких телефильмах, радиопостановках, кинофильмах, документальных фильмах и играл главные роли на сцене. На Саутхемптонском международном кинофестивале и на Кинофестивале в Манчестере он победил в номинации «Лучший актер первого плана в коротком фильме» за роль в фильме «Down and Out».

14. Даниэль Лори

Лори – британский актер, известный по ролям в сериалах «Вызовите акушерку» и «Стелла».

15. Кристал Хоуп Наусбаум

Наусбаум сыграла роли в фильмах и сериалах «The Rainbow Kid», «Blood Honey», «Between the Lines: Pretty Lake High – Yearbook Assignment» и «Дочь хранителя тайны».

16. Лорен Поттер

Поттер прославилась, сыграв роль Бекки Джексон в хит-сериале «Лузеры». Также она появилась в фильмах «Guest Room» и «Mr. Blue Sky» и в некоторых других фильмах. Поттер известна как защитница прав людей с инвалидностью.

17. Джон Франклин Стивенс

Наверное, Стивенс известен прежде всего благодаря выступлениям в защиту прав людей с синдромом Дауна: его недавняя речь в Конгрессе стала «вирусной». Также Стивенс – актер, наиболее заметные его роли – в фильмах «Dawn» и «Touched by Grace».

18. Брэд Сильверман

Сильверман снимался в фильмах «Я Сэм», сериалах «Квантовый скачок» и «Умерь свой энтузиазм».

19. Джон Тейлор

Тейлор играл в фильмах «Симулянт», «Грусть Дориана» и «Седьмое знамение».

20. София Санчез

Санчез родилась в маленьком городке на Украине. Родители отказались от нее, и она провела первые 14 месяцев своей жизни в доме ребенка. После этого ее удочерили. Санчез – актриса и модель. Она играла в спектаклях, рекламах «Build-A-Bear» и «Target», а также в эпизоде сериала «Их перепутали в роддоме».

21. Джон Такер

Такер прославился как звезда реалити-шоу «Born This Way» («Рождены такими»). Также он снялся в «пилоте» Amazon «Love You More», но проект не одобрили для съемок сериала.

22. Блэр Уильямсон

Уильямсон был «приглашенной звездой» в сериалах «Клиника» и «Защитник», снимался в сериалах «Скорая помощь», «Части тела», «C.S.I. Место преступления». Из кинофильмов можно назвать «My Antonia», а также много независимых фильмов и короткометражных фильмов.

23. Рики Уитман

Уитман появлялся в сериалах «Воздушный волк», «Калифорнийский дорожный патруль» и телефильме «Marian Rose White». Он умер от болезни Альцгеймера за месяц до своего сорок четвертого дня рождения.

24. Эшли Вулф

Вулф сыграла главную роль в фильме «Mr. Blue Sky». Это роль женщины с синдромом Дауна, которая влюбляется в обычного мужчину, и им приходится сражаться с миром за то, чтобы их отношения были признаны. Также она появилась в фильме «Jewel».

25. Люк Циммерман

Люк стал известен как исполнитель роли Тома Боумена в сериале ABC Family «Втайне от родителей». Его можно увидеть в фильме «Adi Shankar’s Gods and Secrets» и сериалах «Старость – не радость» и «Лузеры», а также в других проектах.

Эллен Стамбо

Перевод: Ольга Лисенкова, оригинал: themighty.com

Понравилось? Поделись с друзьями!

nest.moscow

Зазеркалье простодушных

• 

Актер и режиссер Игорь Неупокоев несколько лет назад создал «Театр простодушных», где все роли исполняют люди с синдромом Дауна. В этом театре актерам тяжело даются искусственные эмоции, и они порой забывают текст пьесы, зато в их искренности не усомнится даже самый ехидный критик

Несколько лет назад я побывала на спектакле «Театра простодушных». Актеры проживали на сцене историю вечной борьбы добра со злом. Но если на подмостках свет всегда побеждает тьму, то в жизни все не так однозначно.

Неделя первая

Под потолком нервно дергается свет лампы. Сегодня на репетицию пришли всего четыре человека. Вместе с режиссером Игорем Неупокоевым они готовятся к постановке пьесы Мориса Метерлинка «Слепые».

Я сижу в подвале столичной библиотеки. Обволакивающий голос Неупокоева заполняет собой все небольшое пространство. Зеленая мягкая мебель, стол, стулья — аскетичная обстановка мало похожа на сцену.

— А я дома репетировал! — говорит Витя.

— Не надо хвастаться! — шепчет у него за спиной мама.

На ней алая кофта с блеском. Такие мамы всегда выглядят ярко, будто пытаются хоть как-то раскрасить свою жизнь. А еще они всегда по-животному защищают своего ребенка.

Мама Вити постоянно шуршит у него за спиной. Подсказывает шепотом текст. Поправляет полосатое поло. Оправдывает недостаточную эмоциональность сына.

— Это же сим-во-лизм!! — разбирает пьесу Неупокоев. — А слепые в этой пьесе — это не просто люди, которые не видят. Это слепое человечество. Я вот недавно — бывает же совпадение! — встретил на улице незрячего. Захотел с ним поговорить, поспрашивать о собаке-поводыре. Но мне показалось, что мы живем с ним на разных планетах.

— Это и про нас тоже… — дотрагивается мама Вити до плеча сына.

Речь у Вити отрывистая. Его снова журят за неэмоциональность в сцене, где слепые не замечают лежащего на земле мертвого священника, думая, что он ушел.

— А давайте Леню положим священником? Он все равно спит все время.

После репетиции ко мне подсаживается девочка. Во время читки текста она часто откидывалась назад, трясла головой-луковкой с короткой стрижкой и смеялась над всеми шутками и нешутками. У нее красивое скуластое лицо, сразу и не скажешь, что Вера носит в себе лишнюю хромосому. Она знакомит меня с остальными, и все мне улыбаются. Эту особенность сложно не заметить. Они все улыбаются. Всегда.

Каюсь, я боялась увидеть странную реабилитационную самодеятельность с наигранной речью и нарядами, пошитыми из штор. Но вместо этого попала в какое-то зазеркалье, где актеры не столько играют, сколько просто живут. Со своими интересами, особенностями, чувством юмора и радостями.

Неделя вторая

Руки Веры скрещены на груди. Она стоит, прислонившись к шкафу, и громко разговаривает о Вите.

— Меня не было в тот четверг. Витя опять плохо про меня говорил?

— Нет, я ничего не слышала. Но он опять лез, куда его не просили. Мне хотелось сказать: «Витя, закрой уже свой рот! Дима, а ты, пожалуйста, не расстраивайся из-за того, что он тогда сказал! Забудь, пожалуйста!»

— Просто тогда я очень сильно плакал. Знаешь как?

Я не знаю, чем Витя обидел этого мальчика, но, похоже, внутренние перипетии здесь, как в любом настоящем театре. Собеседника Веры зовут Дима, он высокого роста. Определить, сколько ему лет, — сложная задача. Люди с синдромом Дауна часто долго выглядят молодо, потом их выдают морщины на детском лице.

Игорь Неупокоев создал настоящую труппу, с актерами всех возрастов и амплуа. В «Театр простодушных» каждый день приходят новые артисты.

Сегодня пришел Никита. Опасливо поглядывая на новенького, первое время все медленно двигаются вокруг, наблюдая за мальчиком. Почти у всех здесь проблемы с дикцией. Им невероятно сложно четко выговаривать слова, и это часто заставляет их смеяться друг над другом и над собой.

— Чтобы плакать о людях, нужно их видеть.

Вера старательно произносит заученную реплику и вопросительно оборачивается ко мне, ожидая одобрения. Я показываю ей поднятый вверх большой палец.

Для следующей сцены режиссер просит всех взяться за руки.

— Хотя не обязательно за руки. Можно за плечи.

— Но я хочу ее за руку!

Дима крепко стискивает Верину кисть. Папа Димы, сидящий рядом со мной, издает смешок.

В России ребенка с синдромом Дауна в сопровождении папы, к сожалению, увидишь нечасто. Львиная доля семей распадается после рождения такого ребенка. Можно попытаться объяснить это с более-менее научной точки зрения: вроде как природа сама толкает мужчин продолжать род, оставляя после себя здоровое потомство от здоровых женщин. А если с другой точки зрения? Человек просто по своей натуре слаб.

— Твоя героиня подходит к цветам, — продолжает Неупокоев. — Сделай шаг вперед. Да не так! Почему ты ходишь боком? Где ты видела, чтобы люди ходили приставным шагом и боком? Так крабы ходят! Ты ж не краб?

— Не краб она! Совсем она не краб!

Дима защищает Веру. Увидев в перерыве, как он гладит девочку по волосам, папа грозит ему пальцем.

После репетиции все толпой выходят на улицу, чтобы попрощаться у дверей. Прохожие задерживают на них взгляды. Два подростка посмеиваются, специально остановившись рядом покурить, чтобы лучше рассмотреть диковинных для них персонажей. Один из актеров улыбается им в ответ. Он не понимает, что они смеются над ним.

Неделя третья

Подготовка к премьере идет полным ходом.

Одна из героинь сжимает в руках большую куклу.

— Тому, кто не видит, не нужен свет.

Девушка играет помешанную с ребенком: воет, кричит, периодически ложится на серый ковролин, причитая, что это холодная земля.

Слово «закоченели» для актрисы как Эверест — уже которую репетицию она безуспешно старается выговорить его без ошибок. Витя не выдерживает:

— Ну скажи же это уже правильно, курочка моя!

В перерыве я вижу, что Никиту уже не воспринимают как инородный объект. Ему удалось завоевать доверие и симпатию, разговаривая голосом Карлсона. Никита — один из немногих, кто ходит на репетиции без родителей.

Наблюдая за своими детьми и активно помогая подсказками и замечаниями порой даже режиссеру, мамы и бабушки тихо переговариваются между собой. Две женщины слушают рассказ о том, как какого-то знакомого испортили большие деньги.

— Он совсем с катушек съехал, когда у него столько появилось! Знаете, такое бывает, когда у тебя все есть…

— Да… Хорошо, что у нас ничего нет.

Счастливы ли эти женщины? Не могу решиться задать им этот вопрос.

Перебираю взглядом остальных присутствующих: сегодня кроме труппы с родителями пришла девушка-фотограф. Снимает лица людей с синдромом Дауна, моменты их жизни. К присутствующим она относится снисходительно, разговаривает с ними как с детьми.

— Давайте вы возьмете свои курточки и мы пойдем на улицу фотографироваться?

Им это не нравится. Вера говорит, что не любит фотографироваться, и уходит домой. Остальные неохотно позируют.

Неделя четвертая

Сегодня генеральная репетиция. Кажется, что все актеры боятся дышать до завтрашнего выхода на сцену. Завтра все выученные реплики будут звучать уже в театре.

Лучше всех текст «Слепых» знает Вера. Она подсказывает другим — шепотом, в спину.

Витя, наоборот, как по щелчку, напрочь забывает все свои реплики. Осознание этого факта доводит его до исступления, у него текут слезы, и на помощь приходит все та же Вера. Она отводит его в сторону, и вместе они повторяют нужные слова. После перерыва Витя уже спокойно выполняет поставленную режиссером задачу.

В следующей сцене актеры смеются. Все, кроме Никиты.

— А почему ты молчишь? — недоумевает Неупокоев.

— Ой, простите, я забыл… Забыл, что здесь смешное место…

После генерального прогона две мамы одеваются у зеркального шкафа. Глядя на собственное отражение и поправляя медовые янтарные бусы, одна наклоняется к другой:

— Все же пьеса какая-то монотонная. Нет движения, действия…

— Да, неинтересно… Одни слова…

За кулисами актеры потными руками надевают костюмы. Одеяние слепых — из темной ткани. Мамы поправляют складки, желают удачи, держат за плечи до самого начала спектакля.

— Мама, а вдруг я не смогу?

— Ты у меня все равно самый лучший!

— Ты сестре вчера то же самое говорила…

Зал заполняется разномастной публикой: преданные зрители, посещающие каждое выступление, родственники артистов, люди, купившие билеты в первый раз.

Свет в зале гаснет. На сцене появляются актеры. С этого момента и до прощального поклона на подмостках они не играют, а живут. Двигаются как под слоем ваты. Смотрят стеклянным взором слепых. Произносят заученный текст, но не у всех реплики получаются «отполированными»: кто-то от переизбытка чувств проглатывает часть фраз или вовсе замолкает на несколько секунд. Но на сцене они друг за друга: подсказывают забытые слова и подают упавший реквизит.

Витя читает монолог, движения его мягкие, замедленные, он совершает их, будто преодолевая препятствие или разрезая воздух вокруг себя. Закончив, он устало опускает голову и, тяжело дыша, облизывает пересохшие губы:

— Чтобы любить, надо видеть.

В зале женщина с засахаренным начесом, всхлипывая, достает из сумки клетчатый мужской носовой платок.

Все 80 минут действа зрители и актеры смотрят друг на друга в упор. Знакомятся. Прощупывают миры друг друга.

Редкие представления для обладателей лишней хромосомы — это способ потрогать действительность, а сцена, как ни странно, место, где они могут быть собой. Именно здесь можно надеть маску, но не играть. Здесь не нужно пытаться казаться частью толпы, чтобы слиться с теми, кто тебя отторгает.

Никита впервые участвует в настоящем спектакле. Выходя на поклон, он прижимает к груди букет в шуршащей фольге, подаренный кем-то из зрителей, и машет рукой. Со сцены уходит последним, посылая в зал воздушный поцелуй.

За кулисами артисты хвастаются, пересчитывая подаренные букеты, и делятся с теми, кому не досталось.

expert.ru