Брейер фрейд исследование истерии

Предисловие к первому изданию

Об опыте применения нового метода исследования и лечения истерии мы сообщили в «Предуведомлении», опубликованном в 1893 году, постаравшись в сжатом виде изложить теоретические соображения, которые у нас к тому времени возникли. Здесь это «Предуведомление» воспроизводится на правах тезиса, который необходимо подкрепить примерами и доказательствами.

За ним следует по порядку несколько историй болезни, отбирая которые мы, к сожалению, не могли руководствоваться исключительно научными соображениями. Все сведения были собраны нами благодаря частной практике в кругу людей образованных и читающих и зачастую касаются сугубо личной жизни наших пациентов. Мы злоупотребили бы их доверием, если бы обнародовали эти признания, рискуя тем, что пациентов могут узнать по описанию и сведения, доверенные врачу, станут известными в обществе. Поэтому нам пришлось отказаться от публикации наиболее содержательных и показательных историй болезни. Конечно, это касается прежде всего тех случаев, когда причиной болезни послужили обстоятельства сексуальной и супружеской жизни. По этой причине мы можем представить далеко не все доказательства того, что сексуальность, будучи источником психических травм и мотивом «защиты», вытеснения представлений из сознания, играет главную роль в патогенезе истерии. Именно яркие сексуальные эпизоды нам пришлось сразу исключить из книги.

За историями болезни следуют теоретические комментарии, а в заключительной главе описаны приемы лечения с помощью «катартического метода» в том виде, в каком он был разработан невропатологом.

То обстоятельство, что в книге попадаются различные и даже противоречащие друг другу суждения, не следует рассматривать как свидетельство шаткости наших представлений. Это объясняется естественными и оправданными расхождениями во мнениях двух наблюдателей, которые единодушны во всем, что касается фактов и основных представлений, хотя их предположения и трактовки не всегда совпадают.

Апрель, 1895 г. Й. Брейер, 3. Фрейд

Предисловие ко второму изданию

Точное воспроизведение текста первого издания оказалось единственным приемлемым вариантом публикации в том числе и той части книги, которая принадлежит мне[2]. За тринадцать лет, посвященных работе, взгляды мои настолько изменились, что невозможно было подкорректировать с учетом этих изменений прежний текст, не искажая его до неузнаваемости. Впрочем, у меня нет и повода для того, чтобы уничтожать документ, в котором запечатлены мои первоначальные представления. Я и поныне не считаю их заблуждениями, а расцениваю их как первую похвальную попытку разгадать то, в чем удалось разобраться лучше лишь ценою многолетних усилий. Внимательный читатель сможет отыскать в этой книге ростки, из которых в дальнейшем развилось учение о катарсисе (о значении психосексуального фактора, инфантилизма, травмы и символики бессознательного). Да и любому, кто интересуется развитием психоанализа на основе катартического метода, я посоветовал бы начать с «Исследований истерии» и пройти весь тот путь, который я уже преодолел.

Вена, июль 1908 г. 3. Фрейд

Заинтересовавшись одним случайным наблюдением, мы уже несколько лет изучаем всевозможные формы и симптомы истерии, стараясь обнаружить то, что послужило поводом для их появления, то происшествие, которое вызвало данный феномен впервые, зачастую много лет назад. В большинстве случаев при помощи простого, хотя и довольно обстоятельного опроса пациентов не удается достоверно определить эту отправную точку, отчасти из–за того, что речь нередко идет о переживаниях, обсуждать которые пациентам неприятно, но главным образом оттого, что они действительно об этом не помнят, зачастую не догадываются о причинно– следственной взаимосвязи побудительного происшествия и патологического феномена. Чаще всего необходимо подвергать пациентов гипнозу и под гипнозом вызывать воспоминания о той поре, когда симптом появился впервые; тогда удается отыскать наиболее точное и убедительное объяснение этой взаимосвязи.

Во многих случаях этот метод исследования позволил нам добиться результатов, ценных как в теоретическом, так и в практическом отношении.

В теоретическом отношении они ценны потому, что убедили нас в том, что фактор случайности имеет куда большее значение для патологии истерии, чем принято полагать. Само собой разумеется, что при «травматической» истерии синдром вызван именно несчастным случаем, а если во время истерических припадков из слов пациентов можно заключить» что им каждый раз является в виде галлюцинации одно и то же событие, которое спровоцировало первый приступ, то и здесь причинно–следственная связь вполне очевидна. Более смутно видится положение вещей при других феноменах.

Впрочем, судя по нашему опыту, самые разнообразные феномены, относящиеся к числу спонтанных, так сказать, идиопатических симптомов истерии, связаны с побудительной травмой столь же тесно, что и вышеназванные, понятные в этом отношении феномены. Подобные побудительные моменты мы смогли выявить при невралгии и анестезии всевозможных видов и зачастую многолетней давности, при контрактурах и судорогах, истерических припадках и эпилептоидных конвульсиях, которые все исследователи принимали за настоящую эпилепсию, при petit mal[3] и болезнях наподобие тика, при продолжительной рвоте и анорексии, вплоть до отказа от пищи, при самых разнообразных нарушениях зрения, неотступных зрительных галлюцинациях и т. п. Несоответствие между многолетним истерическим симптомом и эпизодом, давшим повод к его появлению, аналогично тому, какое мы привыкли наблюдать при травматических неврозах; чаще всего в возникновении более или менее опасного патологического феномена и его существовании все последующие годы повинны события, произошедшие в детстве.

Зачастую эта связь столь ясна, что вполне очевидно, почему данное происшествие спровоцировало возникновение именно такого и никакого другого феномена. В подобном случае его можно совершенно четко детерминировать тем, что дало повод к его появлению. Если обратиться к простейшему примеру, то так происходит в том случае, когда болезненный аффект, появившийся во время приема пищи, подавляется, а затем вызывает тошноту и рвоту, которая сохраняется в форме истерической рвоты на протяжении нескольких месяцев. Девушка, которая дежурит у постели больного, испытывая мучительный страх, погружается в сумеречное состояние, и пока рука ее, свисающая со спинки кресла, немеет, у нее возникает пугающая галлюцинация: в результате развивается парез[1] этой руки, с контрактурой и потерей чувствительности. Девушка хочет помолиться, но не может вспомнить ни слова из молитвы; наконец ей удается произнести детскую молитву на английском языке. Позднее, когда у нее развивается истерия в тяжелой форме со множеством осложнений, она может говорить, писать и понимать только по–английски, между тем как на родном языке в течение полутора лет не понимает ни слова. Тяжелобольной ребенок наконец уснул, мать напрягла всю силу воли для того, чтобы вести себя тише и его не разбудить; но именно из–за этого намерения она начинает («истерический дух противоречия»!) громко цокать языком. В другой раз, когда ей опять нужно вести себя совершенно тихо, повторяется то же самое, и в результате у нее развивается тик, с тех пор на протяжении многих лет при волнении она всегда цокает языком. Вполне интеллигентный человек ассистирует врачам, когда его брату разгибают под наркозом коленный сустав, пораженный анкилозом[2]. В тот момент, когда сустав начинает с треском сгибаться, он сам ощущает сильную боль в коленном суставе, которая держится почти целый год, и т. п.

Из книги «Исследования истерии» Фрейд З ., Брейер Й. Перевод Сергей Панкова – ВЕИП.: Санкт-Петербург, 2005. – (Серия: Собрание сочинений в 26 томах) – ISBN: 5-88787-024-9

www.litmir.me

Читать онлайн «Исследования истерии» автора Фрейд Зигмунд — RuLit — Страница 81

[3] . мне посчастливилось добиться ощутимых результатов. Этот и три последующих абзаца были опубликованы Фрейдом в его статье о невропсихозах защиты (1894) и неврозах тревоги (1895). Фрейд здесь выделяет нозологическую единицу «истерия страха», в которой страх – очевидный симптом, но механизм психической работы близок конверсионной истерии. Наиболее детальное описание этой истерии содержится в истории болезни «Маленького Ганса» (1909).

[4] . выявил еще Геккер. – Геккер, Эвальд (1843–1899) – немецкий психиатр, друг и сотрудник Карла Людвига Кальбаума, вместе с которым ввел в научный обиход термин «гебефрения» и описал это заболевание. В библиотеке Фрейда находилась книга Геккера Uberlarvirte und abortive Angstzustande bei Neurasthenie (1893), на которую он ссылается в данном абзаце.

[5] . лечения усиленным питанием по Вейру Митчеллу. – Митчелл, Сайлас Вейр (1829–1914) – американский врач из штата Филадельфия, один из основоположников неврологии в США, создатель метода лечения нервных расстройств с помощью длительного постельного режима, обильного питания и массажа. Фрейд рецензировал немецкий перевод книги Вейра Митчелла«Лечение неврастении и истерии некоторых видов» (Die Behandlung gewisser Formen von Neurasthenie und Hysterie, 1877) (С.П.).

[6] . no примеру Бернгейма. – см. прим. 8.

[7] . для обозначения процесса цензурирования. – Здесь впервые используется термин «цензура». Появление его Фрейд в письме Флиссу от 22 декабря 1897 года связывает с аналогией цензурирования, вымарывания слов, фраз, абзацев из газет на русской границе. Дальнейшая разработка этого понятия производится им в «Толковании сновидений» (1899) .

[8] . что. должно было объясняться фотопсией. – фотопсия (от греч. phos, photos – свет и opsis – зрение) – ложное ощущение света в глазах в виде искр, вспышек, светящихся линий, колец, пятен, огненных поверхностей, зигзагов, молний, блеска и др.

[9] . провести экстирпацию. – экстирпация (отлат. ехstirpo – искоренять) – хирургическая операция полного удаления какого–либо органа, преимущественно при его поражении злокачественной опухолью.

[10] . перенос на врача. – Здесь впервые в психоаналитическом смысле слова появляется понятие «перенос». Причем, перенос понимается как «искусственная болезнь», замещающая клинический невроз.

Зарождение замысла «Исследований истерии» связано с историей Анны О., пациентки венского врача и ученого Йозефа Брейера (1842–1925), с которым Зигмунд Фрейд познакомился в физиологической лаборатории профессора Брюкке. Брейер был медиком, учеником клинициста Иоганна Оппольцера, в молодости под началом Эвальда Геринга изучал физиологию дыхательных процессов, а позднее провел ряд успешных экспериментов по исследованию функции вестибулярного аппарата у животных. С 1875 по 1885 гг. Брейер был доцентом Венского университета и в 1894 году по ходатайству Эрнста Маха, Геринга и Зигмунда Экснера был избран действительным членом австрийской Академии Наук. Наряду с научной деятельностью, с 1874 года Брейер занимался частной врачебной практикой и, будучи домашним врачом многих состоятельных семейств и знаменитостей, имел в Вене обширные связи и пользовался большим уважением среди коллег и клиентов. Вспоминая в «Автопортрете» (1925) о знакомстве с Брейером, Фрейд писал: «Этот человек был на четырнадцать лет старше меня и был необыкновенно умен. Мы очень быстро сблизились, он стал моим другом и помогал мне справляться с тяготами жизни». Несмотря на то, что Фрейд в те годы занимался преимущественно анатомией, история Анны О., которую он услышал от Брейера в ноябре 1882 года, спустя четыре месяца после завершения лечения, произвела на него столь сильное впечатление, что три года спустя, во время стажировки в парижской клинике Сальпетриер, он сообщил об этом необыкновенном случае знаменитому французскому неврологу Шарко. Впоследствии сам Фрейд писал об этой беседе: «Однако мои намеки нисколько не заинтересовали мэтра, поэтому я больше не возвращался к этому разговору и не проронил об этом ни слова» (Freud, 1925d). Так что, «метод, примененный Брейером в его знаменитом «первом случае», неописуемая забота и терпение, с которыми он следовал неожиданно открытой им технике до тех пор, пока пациентка не избавилась от всех своих необъяснимых симптомов, достигнутое им благодаря этому понимание сущности психического механизма невроза, – обо всем этом мир узнал лишь четырнадцать лет спустя, после того, как мы опубликовали совместную работу «Исследования истерии» (З.Фрейд. Йозеф Брейер. Психоаналитический вестник № 2 (8), 1999).

После того, как Фрейд завершил стажировку в Париже и вернулся в 1886 году в Вену, Брейер оказывал покровительство своему молодому коллеге и часто рекомендовал его состоятельным пациентам, многие из которых страдали истерией. По всей видимости, композиция совместной книги складывалась у Фрейда постепенно, начиная с июня 1892 года, когда он приступил к работе над «Предуведомлением». Поначалу «Предуведомление» задумывалось как отдельная статья, затем приобрело вид своеобразного журнального анонса, подготавливающего читателей к выходу «Исследований истерии», и лишь став прологом к книге, было возведено в ранг развернутого тезиса, который должны были подкрепить пять отдельных историй болезни, открывавшихся отчетом о лечении Анны О., подготовленным Брейером. Все пациентки фигурировали в историях болезни под псевдонимами по соображениям врачебной этики. Материал для историй болезни, составленных Фрейдом, был собран за восемь лет частной практики. Основу его составили истории болезни Эмми фон Н. (пациентки Фрейда с 1888 или 1889 по 1889 или 1890 г.), Люси Р. (пациентка Фрейда с конца 1892 г.), Катарины (пациентки Фрейда в 1893 г.) и Элизабет фон Р. (пациентки Фрейда с осени 1892 г.), дополненные примерами из других историй болезни, не оформленных в виде отдельных глав, среди которых особое положение занимает история Сесилии М. (пациентки Фрейда с 1887 г.).

Работа над «Предуведомлением» продолжалась с июня по декабрь 1892 года. В письме Вильгельму Флиссу, датированном 28 июня 1892 г., Фрейд сообщает: «Брейер выразил готовность осуществить совместную публикацию и в полном виде представить теорию отреагирования и другие наши общие соображения об истерии», и добавляет: «Та часть, которую я планировал написать сам, уже готова. » (Sigmund Freud Briefe an Wilhelm Fliess 1887–1904, 1986, S. 17). На следующий день, 29 июня 1892 года, Фрейд признается в письме, адресованном Брейеру: «Удовлетворение, с которым я доверчиво вручил вам несколько своих страниц, оказалось сильнее чувства неловкости. » (Freud, 1941a, S. 5), а затем в сжатом виде излагает содержание будущей статьи. Свидетельством работы Фрейда над этой статьей является и примечание, сделанное Фрейдом к сборнику «Лекций по вторникам» Шарко, который он перевел на немецкий язык (Freud, 1892–1894, S. 107). В этом примечании, состоящем из трех коротких абзацев, Фрейд излагает содержание «Предуведомления» и намекает на то, что работа над статьей началась. Кроме того сохранились два рукописных наброска «Предуведомления», сделанных Фрейдом. В одном наброске, на котором рукой Фрейда отмечена дата «конец ноября 1892 года», изложены главным образом соображения по поводу истерических припадков; в отредактированном виде этот текст был включен в четвертый раздел «Предуведомления», хотя из него был изъят важный фрагмент, содержащий рассуждения о «принципе постоянства». Впоследствии эту тему осветил Брейер в «Теоретической части» книги. Вторая рукопись без даты, помеченная цифрой III, представляет собой набросок статьи о «гипноидных состояниях» и «истерической диссоциации». Эти заметки Фрейда, по всей видимости, легли в основу третьего раздела «Предуведомления».

Судя по личной корреспонденции Фрейда, отношения между двумя авторами складывались непросто. 18 декабря 1892 года Фрейд писал Флиссу (Sigmund Freud Briefe an Wilhelm Fliess 1887– 1904, 1986, S. 24): «Рад тебе сообщить, что статья о нашей теории истерии (реминисценциях, отреагировании и т.д.) будет напечатана 1 января 93 года в «Неврологическом вестнике», причем в виде подробного «Предуведомления». Это вполне искупает все распри с господином компаньоном». Статья, датированная в печати декабрем 1892 года, была опубликована в двух номерах «Неврологического вестника» (1 января и 15 января 1892 года), который в то время выходил дважды в месяц в Берлине. Сразу после этого статья была перепечатана в «Венском медицинском вестнике» (в номерах за 19 и 26 января 1892 года). 11 января, когда была опубликована первая часть статьи, Фрейд сделал доклад в Венском медицинском клубе на эту же тему. Статья не получила широкой известности на родине авторов, но почти сразу была замечена за границей. В Лондоне ученый Фредерик Майерс представил реферат «Предуведомления» в периодическом издании Общества физического исследования призраков и ясновидения, а в США известный психолог Уильям Джеймс опубликовал обзор этой статьи в первом номере журнала «Психологическое обозрение», упомянув о том, что подобные исследования проводит и Жане во Франции.

www.rulit.me

Рецензии на книгу « Зигмунд Фрейд. Собрание сочинений в 26 томах. Том 1. Исследования истерии »

Зигмунд Фрейд, Йозеф Брейер

Многие работы Зигмунда Фрейда были изданы в России еще в начале XX века. В восьмидесятые годы прошлого века, отвечая реальному социальному запросу, появились десятки переизданий и несколько новых переводов. Однако далеко не все работы переведены на

Лучшая рецензия на книгу

На деле же получилось так, что Фрейд и Брейер находили людей с диковинными болезнями (например, галлюцинациями, провалами в памяти и прочими жутями), прилежно их исследовали и протоколировали каждый их чих. Пытались помочь гипнозом и болтовнёй, но пока ещё всё тыкались наугад. Иногда помогало, иногда нет. Зато от описаний болезней волосы на попе шевелиться начинают. Долгое-долгое перечисление, как лицо отца пациентки показалось ей горящим черепом, веточки в саду превратились в змей. И всё бесстрастно, от чего ещё жутчее. Вроде как это норма, с кем не бывает. Или рассказ о том, как дамочка жила во времени год назад. Или терялась в пространстве. Или. Да что рассказывать, эти крипипасты читать надо.

Как итог: на научную работу это пока что не тянет, разве что для тех любопытствующих, кому интересна предыстория зарождения психоанализа. А вот как «страшилки» зайдут на отличненько, потому что мало чего в жизни может случиться более страшного, чем отказ человеческого мозга работать, как положено.

Даже невооружённым глазом заметно, что это ранняя работа, которая даже ещё пока и не работа почти, а так, заметочки, из которых потом уже будет расти наука. На момент же создания этих заметок всё очень просто: любая болезнь, связанная с психикой, — это истерия, а средство от неё знают только одно. Нужно любыми правдами или неправдами дать выговориться человеку, а как только найдёшь, откуда растут коварные колючки болезни, то она самым магическим образом исчезнет, стоит человеку только осознать это. Почти магия. Ах, если бы всё было так просто!

На деле же получилось так, что Фрейд и Брейер находили людей с диковинными болезнями (например, галлюцинациями, провалами в памяти и прочими жутями), прилежно их исследовали и протоколировали каждый их чих. Пытались помочь гипнозом и болтовнёй, но… Развернуть

www.livelib.ru

Брейер фрейд исследование истерии

Исследование истерии, З. Фрейд, Й. Брейер (1895d)

Главное открытие: истерические симптомы имеют смысл

Мы начнем с Исследования истерии – основополагающего психоаналитического труда, в котором Фрейд и Брейер представляют свои достижения в лечении истерических симптомов и свои первые гипотезы. В конце ХIХ в. истерия была очень распространенным расстройством, и все задавались вопросом, какое происхождение она имеет: органическое или психическое. Врачи были сбиты с толку невозможностью найти истинную причину заболевания. Действительно, истерическая конверсия стала вызовом медицинской науке, так как ее симптомы нельзя было связать ни с какими локализуемыми анатомическими повреждениями, к тому же они появлялись и исчезали совершенно неожиданно. Невозможность понять эти симптомы, часто кажущиеся нарочитыми, раздражала врачей, так что от таких больных (а чаще всего ими становились женщины) в конце концов отказывались, рассматривая их как сумасшедших или симулянток.

В 1882 г. Фрейд, воодушевленный успехом своего венского коллеги Брейера, в свою очередь заинтересовался применением внушения и гипноза при лечении больных, страдающих симптомами, которые относили к истерии. В Исследовании истерии – труде, который стал итогом более чем десятилетней клинической работы, – оба исследователя в деталях описывают лечение пяти пациенток, затем каждый из них посвящает теоретическую главу своим гипотезам. Глава, написанная Фрейдом и озаглавленная «Психотерапия истерии», вошла в историю не оттого, что явилась первым текстом такого рода, но, прежде всего, потому что в ней Фрейд заложил клинические и теоретические основы новой дисциплины – психоанализа, восходящего к катартическому методу. Открытый Брейером «катартический метод», использовавшийся между 1880 и 1895 гг., стал формой психотерапии, позволявшей больному воскресить в памяти травматические события, происходившие в момент появления первых истерических симптомов. Брейер, а затем и Фрейд заметили, что эти симптомы исчезали по мере того, как пациентке удавалось воскресить воспоминание и заново глубоко пережить чувства, первоначально связанные с этими событиями. Фрейд рассказывает, что поначалу он, как и Брейер, прибегал к гипнозу и внушению, чтобы помочь больной вызвать эти патогенные воспоминания. Но вскоре он отказался от этой техники в пользу одного радикального изменения: Фрейд заметил, что, если попросить пациента свободно говорить обо всем, что приходит в голову, – так называемый метод свободных ассоциаций, – спонтанное течение мысли последнего позволяло не только добраться до патогенных воспоминаний, ранее вытесненных, но проследить и преодолеть сопротивления, препятствующие пациенту обнаружить эти воспоминания. Этот новый технический подход повлек за собой все более и более ясное понимание той роли, которую играют сопротивление, перенос, символика речи, а также психическая проработка. Эти элементы, свойственные любому психоаналитическому лечению, были намечены Фрейдом в четвертой главе Исследования истерии. Что касается понятия отреагирования (l’abréaction), то оно постепенно было оставлено; тем не менее представление об эмоциональной разрядке остается неотделимым элементом психоанализа.

Можно ли сказать, что эти гипотезы, представленные в 1895 г., на сегодняшний день устарели? Тем, кто выдвигает подобное предположение, я сказал бы о психоанализе то же, что и о других великих открытиях: в конце XIX в. одновременно с психоанализом появилось множество изобретений, в дальнейшем они были усовершенствованы, но на данный момент никакое новое революционное открытие не смогло их заменить. Начинать работу с изучения такого основополагающего психоаналитического труда, как Исследование истерии, интересно именно потому, что сегодня этот терапевтический подход ничуть не потерял значения в своей области.

Биографии и история Жизнь Фрейда до публикации Исследования истерии в 1895 г. В 1895 г. Фрейду 39 лет: он женат, произвел на свет шестерых детей и уже имеет за плечами заметную медицинскую карьеру исследователя-невропатолога и практикующего невролога. Он родился в 1856 г. во Фрайберге (Моравия) в еврейской семье; хотя Фрейд называл себя либералом и атеистом, он сохранил эмоциональную связь с иудаизмом. В его семье сложились непростые отношения между поколениями. В возрасте 40 лет отец Фрейда Якоб женился во второй раз на двадцатилетней девушке Амалии Натансон – ровеснице двух его сыновей от первого брака. Это смущало юного Фрейда, который впоследствии воображал себя скорее ребенком юной пары – матери и одного из своих сводных братьев, чем сыном своего пожилого отца. Старший из восьмерых детей, Фрейд остался любимцем матери, что, без сомнения, способствовало укреплению его веры в свой успех. В 1860 г. семья Фрейда поселилась в Вене. Зигмунд изучал медицину и работал с известными профессорами, например с физиологом врачом-позитивистом Эрнстом Брюкке. Именно Брюкке познакомил Фрейда с Й. Брейером – физиологом и видным венским практикующим врачом, который интересовался лечением истерии и был на четырнадцать лет старше Фрейда. Новаторский подход Фрейда к науке уже проявился в разных исследованиях, принесших ему известность. Так, благодаря первопроходческой работе, посвященной теме морфологического и физиологического единства клеток и нервных волокон, Фрейд стал непризнанным первооткрывателем нейронной теории, позднее, в 1891 г., разработанной Генрихом Вильгельмом Вальдейером. Что касается публикаций Фрейда об афазии и полиомиелите, появившихся в 1891 г., их ценность признается и сегодня, в особенности его функциональная концепция афазии, опровергавшая принятую в то время теорию кортикальной локализации. Фрейд изучал и фармакологические свойства кокаина, ставя опыты на самом себе, но позже славу этого открытия присвоил один из его коллег. В 1885 г. Фрейд получил почетное звание приват-доцента. В 1882 г. Зигмунд влюбился в Марту Бернайс. Ему было 26 лет, ей – двадцать. Их помолвка продлилась четыре года, в течение которых они почти ежедневно обменивались письмами. В этой переписке Фрейд часто показывает себя как тревожный, страстный и тиранический жених, а Марта – как надежная и сдержанная невеста, «нормальная» женщина, как позднее скажет о ней очень ценивший ее Э. Джонс. Они поженились в 1886 г., вскоре после открытия Фрейдом частной практики. У них родилось шестеро детей. В 1891 г. семья Фрейда переехала на новую квартиру в Вене (улица Берггассе, 19), где они жили до 1938 г., когда вынуждены были бежать от преследования нацистов в Лондон. Фрейд и Брейер: плодотворное сотрудничество Слушая своего венского друга и коллегу Йозефа Брейера, который в 1882 г. рассказал ему об успехах, достигнутых им в лечении истерических симптомов юной пациентки Анны О., Фрейд впервые обратил внимание на возможности, которые открывал гипноз в лечении больных истерией. Брейер сыграл определяющую роль в возникновении психоанализа. Врач, еврей по происхождению, он был известным физиологом и блестящим специалистом по внутренним болезням, человеком большой культуры. Он являлся также другом и семейным врачом многих влиятельных представителей венского общества, таких как философ Франц Брентано и композитор Иоганн Брамс. Фрейд познакомился с Брейером при посредничестве своего учителя Эрнста Брюкке, под руководством которого проводил исследования по нейрофизиологии с 1876 по 1882 г. После открытия собственной частной практики Фрейд применял технику Брейера в лечении многих пациенток и с большим удовольствием обнаружил, что наблюдения Брейера подтвердились и в этих случаях. Однако Фрейд, чей исследовательский ум всегда стремился к новым открытиям, вскоре стал искать свой собственный путь. Фрейд учится у предшественников: Шарко и Бернхейма Желая расширить свои познания, Фрейд решил пройти стажировку: в 1885–1886 гг. в Париже у Шарко, затем в 1889 г. в Нанси у Бернхейма. В течение нескольких месяцев он обучался у Шарко, прославившегося исследованиями, призванными разрешить проблему, которую представляла для медицины истерия. Отвергая античные и средневековые теории, объяснявшие истерию возбуждением или стимуляцией матки, Шарко придал этому заболеванию статус определенной нозологической единицы и сделал ее предметом своих исследований. Он классифицировал истерию как одну из функциональных нервных болезней, или неврозов, чтобы отделить ее от психиатрических заболеваний органического происхождения. Он установил это различие, когда заметил, что распространение истерических параличей было случайным и отличалось от распространения, которое наблюдается при корешковом поражении. Используя гипнотическое внушение, чтобы воспроизвести истерические симптомы, а затем заставить их исчезнуть, Шарко показал, что истерические расстройства имеют психическую, а не органическую природу. Он выдвинул гипотезу о «динамическом повреждении мозга» травматического характера, которое могло являться причиной истерии как у женщин, так и у мужчин. Однако Шарко использовал гипнотическое внушение прежде всего в целях демонстрации, а не в качестве лечения. Поэтому в 1889 г. Фрейд решил отправиться к Бернхайму в Нанси, чтобы усовершенствовать свою технику. Бернхайм показал, что гипноз – это внушение, которое производится, прежде всего, при помощи слов, а не магнетизмом взгляда. Он использовал этот подход в качестве психотерапевтической техники, и Фрейд стал применять ее после своего возвращения в Вену. «Исследование истерии»: пятнадцатилетний труд Фрейд потратил многие годы, чтобы убедить Брейера объединить в работе клинические наблюдения, которые они осуществляли с 1881 г., а также их гипотезы по теме истерии. Они начали с публикации промежуточных выводов о результатах применения катартического метода в «Предварительном сообщении» (1893), которое в 1895 г. вошло в «Исследование истерии» как первая глава. Однако со времени публикации «Исследования истерии» завершилось сотрудничество двух авторов, и начиная с 1896 г. Фрейд, разочарованный отсутствием честолюбия у Брейера, продолжал свои исследования в одиночестве. Одной из причин их взаимного отчуждения стало то, что Брейер не признавал важности сексуальных факторов в происхождении истерии, в то время как Фрейд все больше их выделял. Тем не менее Брейер продолжал издали интересоваться развитием идей Фрейда. Последний с удивлением узнал об этом после смерти Брейера в 1925 г., когда сын Йозефа Роберт, отвечая на письмо с выражениями соболезнования, заверил Фрейда, что отец всегда с интересом относился к его трудам (Hirschmuller, 1978). Изучая произведение Ссылки на страницы приводятся по изданию: S. Freud et J. Breuer (1895d). Études sur l’hystérie, trad. A. Berman. Paris: PUF, 1956.

«ПСИХИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ ИСТЕРИЧЕСКИХ ФЕНОМЕНОВ» З. ФРЕЙДА И Й. БРЕЙЕРА

Вступительная глава воспроизводит текст «Предварительного сообщения», уже опубликованного в 1893 г., где авторы последовательно описали свои клинические действия и сообщили о своих первых гипотезах. Они объявляют, что, как правило, случайное наблюдение позволяет открыть причину или, точнее, событие, которое в первый раз в далеком прошлом вызвало истерический симптом. Эта причина ускользает при простом клиническом осмотре, а сам больной не сохраняет воспоминаний об этом событии. Для пробуждения у пациента воспоминаний о том времени, когда симптом появился впервые, обычно необходима помощь гипноза: «Только тогда удается установить самым четким и убедительным образом отношение, о котором идет речь» (р. 1). Чаще всего события, которые позднее вызывают более или менее серьезные патологические проявления, происходят в детстве.

Наблюдения показывают, что, с точки зрения патогенеза, существует аналогия между истерией и травматическим неврозом, так как причиной возникновения истерических симптомов можно считать психическую травму. Впоследствии психическая травма и воспоминание о ней «действуют как инородное тело, которое еще долго после своего вторжения продолжает играть активную роль» (р. 4). По мнению авторов, исчезновение симптомов после возвращения травматического воспоминания подтверждает эту гипотезу. Я предоставляю слово Фрейду и Брейеру, чтобы описать этот новый терапевтический метод: «К нашему огромному изумлению мы обнаружили, что каждый из истерических симптомов немедленно и безвозвратно исчезал, когда удавалось вытащить на свет воспоминание о происшествии, которое послужило толчком к началу заболевания и вызвало чувства, связанные с этим происшествием. Симптомы исчезали после того, как больной очень детально описывал то, что произошло, и давал этой эмоции вербальное выражение» (р. 4). Однако, уточняют Фрейд и Брейер, чтобы возвращение этого воспоминания повлекло за собой терапевтический эффект, необходимо, чтобы пациент пережил первоначальное чувство: «Воспоминание, лишенное всякой аффективной нагрузки, почти всегда совершенно бесполезно» (р. 4). Эти повторяющиеся наблюдения привели Фрейда и Брейера к знаменитому с тех пор утверждению: «Больной истерией страдает, прежде всего, от воспоминаний» (р. 5).

Речь играет определяющую роль в «катартическом» действии, считают авторы, так как стирание патогенного воспоминания предполагает реакцию эмоциональной разрядки, будь то слезы или месть: «Человек находит замену действию в речи, и благодаря этой замене аффект может быть „отреагирован“ почти так же эффективно. Иногда возможности облечь в слова может быть достаточно: например, жалоба или исповедь дают возможность раскрыть секрет, выматывающий душу, приносят облегчение. Когда подобного отреагирования в речи, в действии или (в самых легких случаях) в слезах не происходит, аффект, связанный с воспоминанием, сохраняется» (р. 6).

Кроме того, Фрейд и Брейер замечают, что память больного не сохраняет никаких следов первоначальных событий и что чаще всего речь идет о болезненных воспоминаниях, которые «…больной хотел бы сдержать, подавить, вытеснить из сознания» (р. 7). Авторы объясняют появление истерических симптомов «диссоциацией сознания», т. е. «двойным сознанием», связанным с наличием «гипноидного состояния», которое составляет основополагающий феномен истерии. Коротко говоря, истерические симптомы являются результатом серьезной травмы (аналогичной той, что происходит при травматическом неврозе), вызывающей мучительное подавление (в последнем определенную роль играет сексуальный аффект), результатом ее становится «диссоциация» групп патогенных представлений. Как действует терапевтическое вмешательство? – в заключение спрашивают Фрейд и Брейер. «Оно позволяет устранить влияние, которое имели „неотреагированные“ аффекты, давая больному возможность выразить словами застывший аффект; воспоминание может быть включено в ассоциативный ряд, позволяющий вновь ввести его в сознание (под легким гипнозом), или устранено медицинским внушением, как это происходит при сомнамбулизме, сопровождающемся амнезией» (р. 13).

«ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ»: ПЯТЬ УСПЕХОВ КАТАРТИЧЕСКОГО МЕТОДА

Далее авторы представляют отчет о пяти клинических наблюдениях, из которых лишь первое составлено Брейером, а в остальных четырех речь идет о пациентках Фрейда. Вот в общих чертах краткий экскурс, в котором мы хотели бы показать основные этапы, пройденные Брейером и Фрейдом в их важном исследовании.

«Анна О…» Й. Брейера: первый случай

Когда Й. Брейер познакомился с Анной О… – ее настоящее имя – Берта Паппенгейм, молодой пациентке был 21 год и она страдала от нервного кашля и множества других истерических симптомов: частой смены настроения, нарушения зрения, правостороннего паралича, кратковременных угнетений сознания («абсансов»), сопровождавшихся галлюцинациями, различных нарушений речи и т. д. Часто и подолгу беседуя с больной, Брейер заметил, что некоторые симптомы исчезали после того, как молодая женщина подробно рассказывала ему о воспоминании, связанном с моментом их первого появления, в то же время вновь интенсивно переживая те же чувства, которые она испытала тогда. Случайно сделав это наблюдение, Брейер повторил опыт с другими симптомами, теперь уже более систематически, и точно установил, что когда он расспрашивал Анну О… об обстоятельствах первого появления симптомов, они исчезали по мере того, как пациентка ему отвечала. Вот что пишет Брейер: «Был рассмотрен отдельно каждый из симптомов этой сложной клинической картины; все травмирующие случаи были извлечены на свет в порядке, обратном их возникновению, начиная со дня, предшествующего обострению заболевания, и заканчивая днем первого появления симптомов. Как только причина была названа, симптомы исчезали навсегда» (р. 25). Кроме того, Брейер наблюдал этот феномен, когда больная находилась в состоянии измененного сознания, близком к самогипнозу, в трансе, который он назвал гипноидным состоянием. Позднее Брейер улучшил свою технику и сам гипнотизировал пациентку, чтобы не ждать, пока она войдет в состояние самогипноза, что позволяло выиграть время. Сама Анна О… назвала эту лечебную процедуру talking cure (лечение словом), а восстановление воспоминаний, связанных с появлением симптомов, позволявшее их отреагировать, обозначила термином chimney sweeping (прочистка дымохода).

Затем Брейер приводит длинный список симптомов, исчезнувших благодаря этому, как он выражается, очищающему повествованию (р. 25–26), и иллюстрирует его множеством примеров. Самым крупным терапевтическим успехом явилось, без сомнения, исчезновение паралича правой руки у Анны О… Когда пациентка сидела у постели тяжелобольного отца, у нее случилось нечто вроде галлюцинации, во время которой она увидела змею, ползущую к отцу, чтобы укусить его, и в то же время заметила, что не может пошевелить как бы одеревеневшей правой рукой, которой опиралась о спинку стула. После этого первого эпизода мучительная галлюцинация неоднократно повторялась, сопровождаясь параличом правой руки и потерей способности говорить на любом языке, кроме английского. Брейер рассказывает, что к моменту завершения лечения Анна О… дала ему полное описание обстоятельств, при которых возникла галлюцинация со змеей. Как только она смогла вспомнить, что пережила той драматической ночью у постели больного отца, правосторонний паралич исчез и она снова обрела возможность говорить на немецком языке: «Сразу после своего рассказа она заговорила по-немецки и избавилась от многочисленных нарушений, которые преследовали ее до этого. Потом она отправилась в путешествие, но прошло еще много времени до того, как она смогла полностью восстановить психическое равновесие. С тех пор она совершенно здорова» (р. 30).

Постфрейдисты Чем закончилось лечение Анны О…? Брейер закончил свой отчет на довольно оптимистической ноте, объявив, что пациентке потребовалось некоторое время для полного восстановления психического равновесия, но что с тех пор она «совершенно здорова» (р. 30), однако в свете последних исследований это оказалось не совсем точно. Со своей стороны, Фрейд давал различные версии того, как закончился анализ Анны О… Много лет спустя он заявил, что лечение было прервано, поскольку Брейер не смог вынести любовный перенос своей пациентки и спасся бегством: «Как сделал бы любой врач на его месте, если он не психо-аналитик: Брейер пришел в ужас и передал свою пациентку коллеге» (письмо Стефану Цвейгу от 2 июня 1932 г.). В биографии Фрейда (1953–1957) Джонс воспроизводит одну из этих версий: как он рассказывает, в последний день лечения Брейер был вызван к постели Анны О… и застал ее в истерическом припадке, разыгрывающей рождение ребенка, отцом которого, по ее заявлению, являлся Брейер. Брейер спасся бегством и в тот же день вместе с женой отправился в Венецию, где, видимо, была зачата их дочь. На самом деле, более поздние исторические изыскания показали, что широко распространенная версия Джонса была выдумкой Фрейда и не соответствует действительности. Так, Хиршмюллер (1978) доказал, что Брейер продолжал наблюдать свою пациентку и после окончания катартического лечения. В действительности некоторые проявления болезни Анны О… сохранились, более того, она страдала от невралгии тройничного нерва, которую Брейер лечил морфием, что вызвало наркотическую зависимость. В июле 1882 г. Брейер отправил пациентку для продолжения лечения к Людвигу Бинсвангеру – директору санатория в Кройцлингене, и к тому времени, как она покинула санаторий в октябре того же года, ее состояние улучшилось. Потом Анна О… жила в Вене, где еще несколько раз обращалась за врачебной помощью, затем переехала во Франкфурт. В Германии она вела активный образ жизни, стала известна как писательница и занималась общественной деятельностью. В свете новых данных Р. Бриттон пересмотрел этот основополагающий случай и выдвинул серию убедительных гипотез о природе истерического конфликта. Некоторые хулители психоанализа использовали тот факт, что пациенты, описанные в Исследовании истерии, не были полностью избавлены от своих симптомов, для того, чтобы оспорить его действенность, обвиняя Фрейда и Брейера в мистификации, а Анну О… – в симуляции. Конечно, охваченные энтузиазмом, Брейер и Фрейд несколько приукрасили описания приводимых клинических случаев, так как одной из целей их публикации было показать, что в своих исследованиях они опередили Пьера Жане. Тем не менее не должно случиться так, что за деревьями не станет видно леса: каким бы относительным ни был успех данного лечения, случай Анны О… останется в анналах как первый триумф так называемого катартического метода, подтолкнувший Фрейда к открытию психоанализа.

«Эмми фон Н…» З. Фрейда:

Фрейд впервые использует катартический метод

Так же как открытие катартического метода возводят к лечению Анны О…, описанному Брейером, именно к случаю «Эмми фон Н…», описанному Фрейдом, восходит его отказ от использования гипноза в пользу метода свободных ассоциаций. Речь шла о женщине (чье настоящее имя было Фанни Мозер) 41 года, вдове богатого промышленника, от которого она имела двух дочерей. Женщина страдала серьезной фобией животных. Во время лечения, которое началось 1 мая 1889 г. и продлилось шесть недель, Фрейд вел с ней беседы с целью добиться катарсиса, сопровождая их массажем и сеансами гипноза, чтобы помочь восстановить память. Однако во время бесед с пациенткой Фрейд заметил, что Эмми достаточно было спонтанно говорить с ним, чтобы у нее появились значимые воспоминания, и что катартический эффект достигался просто за счет спонтанной словесной разрядки: «Все происходит так, как если бы она усвоила мой метод; она, по всей видимости, использует эту беседу, при ее кажущейся бессвязности, вместо гипноза» (р. 42). Несколько дней спустя пациентка, раздраженная вопросами Фрейда, попросила его не прерывать ее без конца, а «дать ей возможность высказаться» (р. 48). Фрейд согласился на это и обнаружил, что добивается от пациентки желаемых воспоминаний, даже не прибегая к гипнозу, который он, тем не менее, продолжал использовать. Пациентка же постоянно просила Фрейда не дотрагиваться до нее, когда она охвачена ужасом, излагая свои воспоминания: «Оставайтесь на месте! Не говорите ничего! Не трогайте меня!» Затем она успокаивалась. Фрейд заключает, что в случае «Эмми фон Н…» речь шла не столько о конверсионной истерии, сколько об истерических психических симптомах, включающих тревогу, депрессию и фобии. По поводу происхождения этой истерии Фрейд счел, что подавление сексуального элемента играло здесь определяющую роль, так как подобное подавление было «более чем что-либо другое способно нанести травму» (р. 80).

«Мисс Люси Р…» З. Фрейда:

Фрейд постепенно оставляет гипноз ради внушения

В декабре 1892 г. Фрейд начал продлившееся затем девять недель лечение молодой английской гувернантки, которая страдала от потери обоняния и от обонятельных галлюцинаций: ее преследовал запах гари – эти нарушения были расценены как истерические симптомы. После безуспешной попытки применить к ней гипноз Фрейд отказался от него и применил так называемый метод свободных ассоциаций, лишь иногда помогая себе легким нажатием на лоб пациентки, когда появление воспоминаний затягивалось: «Я нажимал рукой на лоб пациентки или обхватывал ее голову двумя руками, говоря:Под давлением моих рук вы будете вспоминать. В тот момент, когда давление прекратится, вы увидите перед собой нечто и вам в голову придет идея, которую надо ухватить, – это та идея, которую мы ищем. Ну что же? Что вы увидели или подумали?“» (р. 86). Это лечение подтвердило гипотезу, согласно которой именно воспоминание о некоем происшествии, забытом, но в точности хранящемся в глубине памяти, лежит в основе патогенного эффекта истерических симптомов. Речь идет о психическом конфликте, чаще всего сексуальной природы, и патогенный эффект обязан своим появлением тому, что невыносимая мысль «вытеснена из сознания и не может включиться в свободные ассоциации» (р. 91). В этом случае симптомы исчезли после того, как Фрейд обнаружил, что «Мисс Люси Р…» тайно влюблена в своего хозяина, и сама она призналась, что подавила эту безнадежную любовь.

«Катарина…» З. Фрейда:

Рассказ о короткой психоаналитической терапии

В этом отчете Фрейд предлагает блестящую краткую демонстрацию той роли, которую играют сексуальные травмы в возникновении истерических симптомов. Лечение проходило в форме длившейся несколько часов беседы между Фрейдом и девушкой 18 лет, которой он дал импровизированную консультацию во время прогулки, находясь на отдыхе в горах в августе 1893 г. Катарина была дочерью хозяйки трактира; зная, что Фрейд – врач, она спросила, не может ли он помочь ей справиться с симптомами удушья, сопровождавшимися галлюцинациями какого-то ужасного лица. Во время разговора, подробно записанного Фрейдом, Катарина вспомнила, что ее симптомы появились за два года до того, когда она стала свидетельницей полового акта между ее «дядей» и кузиной Франциской, увиденное глубоко шокировало ее. Это воспоминание напомнило Катарине, что «дядя» неоднократно пытался соблазнить и ее, когда ей было 14 лет. Фрейд замечает, что после своего рассказа девушка испытала облегчение, так как, по его словам, истерия была «по большей части отреагирована» (р. 104). Фрейд видит в этом подтверждение своего тезиса: «Тревога, от которой страдает Катарина во время своих приступов, имеет истерическую природу, то есть это повторение тревоги, появлявшейся во время каждого случая сексуальной травмы» (р. 106). В примечании, добавленном в 1924 г., Фрейд признается, что речь шла не о «дяде» девушки, а о ее собственном отце (р. 106, прим. 1).

«Элизабет фон Р…» З. Фрейда:

Первый полный анализ случая истерии

Четвертый описанный Фрейдом случай – лечение 24-летней девушки венгерского происхождения «Элизабет фон Р…» (настоящее ее имя – Илона Вайс), которое продолжалось с осени 1892 г. по июль 1903 г. В течение двух лет молодая женщина страдала от сильных болей в ногах и от не поддающихся классификации двигательных нарушений, которые впервые обнаружились, когда она ухаживала за больным отцом. Вскоре после смерти отца сестра пациентки также заболела и умерла, и эти две смерти сыграли определяющую роль в образовании ее симптомов. Как пишет Фрейд, лечение проходило в три этапа. На первом этапе главной проблемой стала невозможность установить связь между симптоматикой пациентки и причинами, вызвавшими ее. Пациентка оказалась невосприимчивой к гипнозу, и Фрейд довольствовался тем, что уложил ее на кушетку с закрытыми глазами, предоставив ей свободу движения в любом направлении. Несмотря на все усилия Фрейда, ожидаемого терапевтического эффекта добиться не удалось. Тогда он прибегнул к процедуре давления рукой на лоб и попросил пациентку говорить обо всем, что приходит ей в голову. Первой мыслью Элизабет фон Р… было воспоминание о молодом человеке, в которого она была влюблена, когда ее отец был болен. Но из-за тяжелого состояния отца она решительно отказалась от своей любви. Кроме того, она вспомнила, что боли в ногах появились в момент возникновения этого внутреннего конфликта, – механизм, характерный, по мнению Фрейда, для истерической конверсии. Воспоминание об этой любовной неудаче привело к тому, что пациентка сама обнаружила мотив своей первой конверсии. «Больная очень удивила меня, сообщив, что она понимает теперь, по какой причине боли всегда начинаются в определенном месте на правом бедре и бывают там особенно сильны. Это именно то место, куда ее отец каждое утро укладывал свою сильно распухшую ногу, когда она меняла ему повязку (р. 117). После этой фазы отреагирования состояние пациентки улучшилось. Фрейд уверовал в процедуру нажатия рукой на лоб пациентки, чтобы вызывать появление мыслей и образов, и без колебаний проявлял настойчивость, когда пациентка под действием сопротивления уверяла его, что ни о чем не думает. «Во время этой мучительной работы я научился придавать большое значение сопротивлению, доказательства которого больная предъявляла во время попыток вернуть свои воспоминания» (р. 122).

Необходимо было пройти третью фазу лечения, чтобы добиться полного исчезновения симптомов. Непредвиденный эпизод помог Фрейду раскрыть секрет, который стал причиной болей. Во время одного из сеансов пациентка попросила его закончить встречу раньше, потому что услышала в смежной комнате голос звавшего ее зятя. После этого перерыва она вновь почувствовала сильные боли в ногах, что позволило Фрейду дойти до конца в решении этой загадки. Появление зятя напомнило пациентке, что боли начались после смерти сестры: когда она вошла в комнату, где лежала покойная, ее посетила постыдная мысль, что кончина сестры освободила зятя и что он теперь мог бы жениться на ней самой! Однако любовь к мужу сестры противоречила ее моральным устоям, поэтому она вытеснила из своего сознания эту невыносимую мысль. Так был сформирован механизм конверсии: «…она обрекла себя на боли при помощи удачной конверсии психического страдания в соматическое» (р. 124). Это осознание принесло окончательное выздоровление, в чем Фрейд смог убедиться годом позже, когда увидел бывшую пациентку танцующей на балу. Успех лечения не помешал Элизабет фон Р… глубоко обидеться на Фрейда, раскрывшего ее секрет.

«ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ» Й. БРЕЙЕРА

В теоретической главе Брейер развивает некоторые гипотезы, которые наметил в Предварительном сообщении. Его вклад в основном состоит в описании «гипноидного состояния» и диссоциации психики, происходящей из наличия бессознательных представлений, которые не могут стать сознательными и приобретают, таким образом, патогенный характер. Он утверждает, что истерические расстройства появляются у особенно возбудимых и имеющих склонность к самогипнозу людей (которых он называет гипноидными), что облегчает внушение. Он утверждает также, что такие пациенты имеют предрасположенность к отказу признавать и распознавать сексуальное, особенно в случаях истерической конверсии: «Большая часть этих вытесненных и конвертированных представлений имеет сексуальный характер» (р. 199). Однако в то время как Брейер довольствовался применением открытого им катартического метода, не пытаясь его усовершенствовать, Фрейд в последней главе описывает, каким образом он его развил, что сообщает работе Брейера скорее историческую, нежели теоретическую ценность.

«ПСИХОТЕРАПИЯ ИСТЕРИИ» З. ФРЕЙДА

От гипноза к свободной ассоциации

Отталкиваясь от своей терапевтической практики, Фрейд показывает, что был вынужден постепенно изменить свою катартическию технику, чтобы прийти к использованию оригинального, отличного от подхода Брейера терапевтического подхода, и подробно рассматривает его преимущества и недостатки. Изучая эту основополагающую главу, мы видим, как под пером Фрейда вырисовываются все более точные контуры того, что станет психоаналитическим методом с уже намеченными основными принципами: в этом тексте 1895 г. представлены новые понятия – «бессознательное», «сопротивление», «защиты», «перенос» и многие другие.

Вначале Фрейд рассказывает, что трудности и ограничения, с которыми он встретился, применяя катартический метод, подтолкнули его к поиску более эффективных способов выявления патогенных воспоминаний и к использованию новой техники, вскоре заменившей прежнюю. На самом деле катартический метод в том виде, в котором он применялся, занимал очень много времени и требовал от пациента полного доверия к врачу, чтобы гипноз удался. Но не все пациенты проявляли подобное доверие в равной степени. Фрейд не пал духом и преодолел это препятствие, найдя способ, позволявший пациентам восстановить патогенные воспоминания без помощи гипноза. Это одна из его гениальных идей. Он заметил, что, если уложить пациента и попросить его закрыть глаза и сосредоточиться, тому удавалось настойчивыми повторениями усилия вызвать новые воспоминания. Но поскольку эта процедура по-прежнему требовала от него больших усилий, а результаты запаздывали, Фрейд предположил, что это может быть знаком сопротивления, которое оказывает сам пациент. Врач должен был преодолеть эти новые препятствия, задерживающие появление представлений.

Именно так Фрейд открыл роль, которую играют сопротивление и защиты – психические механизмы, препятствующие патогенным представлениям достигнуть Я (р. 217). Он понял, что целью их было «выбросить из сознания и из памяти» под воздействием силы, которую он назвал цензурой, неприемлемые идеи: «Это была психическая сила, отвращение, которое испытывало Я, она первоначально вызывала вытеснение патогенной идеи из ассоциативного ряда, а потом противилась ее возвращению в память» (р. 217). По мнению Фрейда, патогенное представление должно было подвергнуться изгнанию из сознания в иную часть психики, этот процесс он и назвал «вытеснением» (р. 217). Но, если неликвидированная эмоция выходит за пределы того, что пациент способен вынести, психическая энергия конвертируется в соматическую и создает истерический симптом в соответствии с механизмом конверсии.

Подход Фрейда в то время был основан на неотступном давлении на пациентов, чтобы заставить их преодолеть свое сопротивление. Он дополнил его, добавив технический момент – надавливание на лоб пациентки, чтобы облегчить появление патогенных воспоминаний. Однако немного позднее, открыв метод свободных ассоциаций, он отказался и от этого технического жеста. Открытие свободных ассоциаций происходило постепенно между 1892 и 1898 гг. – более точную дату установить невозможно, но Фрейд упоминает о них уже в случае «Эмми фон Н…», когда он постепенно дает место спонтанному самовыражению своей пациентки.

Исследование истерии, благодаря особому вкладу Фрейда, наполнено клиническими, техническими и теоретическими замечаниями, открывшими новые пути и заложившими фундамент, на котором вскоре возник психоанализ. Среди новых понятий, введенных здесь впервые, три заслуживают особого рассмотрения: это сексуальность, символизм и перенос.

Роль сексуальности

Хотя Фрейд очень рано установил, что травмы сексуального характера регулярно возникают в рассказах об обстоятельствах появления первых истерических симптомов, вначале он проявлял скепсис, не усматривая здесь причинно-следственной связи: «Недавний ученик Шарко, я краснел при мысли о связи между истерией и сексуальностью, примерно так же, как это обычно делают мои пациентки» (p. 208–209). Но, будучи вынужден констатировать, что в рассказах его пациенток постоянно фигурируют травмы сексуального характера, он признал очевидность того, что сексуальный фактор играет решающую роль в появлении их симптоматики. Позднее он установил, что этот фактор имеет отношение не только к истерии, но и ко всем психоневрозам вообще. Поэтому он назвал их «сексуальными неврозами».

Хотя Фрейд относительно мало говорит об этом в Исследовании истерии, он несколько раз представлял эту революционную точку зрения в различных статьях того же периода, где повторял, что в случаях невроза и в особенности в случае истерии первичная травма всегда связана с реально пережитым сексуальным опытом раннего детства, до наступления полового созревания. Как говорит нам Фрейд, этот опыт, представлял ли он собою простое заигрывание или же более или менее полный половой акт, «должен быть квалифицирован как сексуальное насилие в самом узком значении этого термина» (1897b, [р. 209]). Введя понятие реальной сексуальной травмы, имевшей место в раннем детстве, Фрейд тем самым выдвинул гипотезу, которой придерживался недолгое время между 1895 и 1897 гг. Как замечает Р. Уолхейм (1971, р. 38), говоря таким образом о реальной сексуальной травме, Фрейд никак не затрагивает тему детской сексуальности, т. е. то, что ребенку свойственны сексуальные влечения. Но вскоре новые клинические наблюдения заставили Фрейда изменить свои взгляды. На протяжении этого периода у него появляются сомнения в реальности описываемой сцены соблазнения: не является ли она скорее плодом воображения, чем реальным опытом? С этого момента он приходит к выводу, что определяющий травматический фактор больше зависит от фантазии и от влечения, чем от реальности сцены соблазнения. Позднее мы еще вернемся к этому вопросу.

Символы и истерические симптомы

Фрейд также заметил, что существует символический детерминизм в форме, которую принимают симптомы, и особенно этот механизм символизации выражен в случае конверсии. Фрейд приводит различные примеры этой символической детерминации, такие как пронизывающая боль во лбу пациентки между глаз, которая исчезла, как только больная вспомнила о «пронзительном» взгляде своей бабушки, который, по ее словам, «проникал глубоко в ее мозг» (р. 144). Со своей стороны, Брейер также замечает, что часто речь идет о «смешной игре слов, об ассоциациях по созвучию, которые связывают аффект и рефлекс» (р. 166). Наконец, Фрейд упоминает возможность того, что истерия придает «примитивный вербальный смысл» своим ощущениям и иннервациям, поскольку «кажется, что когда-то все это имело буквальный смысл» (р. 145). Однако в этот период он еще очень далек от понятия «мнесический символ», к которому обратится позднее.

Черновой набросок определения понятия «перенос»

Мы с удивлением видим, что уже в своих первых работах об истерии Фрейд описал феномен переноса, употребляя именно такой термин. Он начинает разговор на эту тему издалека, упоминая о необходимости установить доверительные отношения с пациентом. Так, описывая катартическую процедуру, он подчеркивает, что для успеха гипноза от пациента требуется величайшее доверие к врачу и даже «полное слияние» (р. 218). Затем, говоря о способе устранения сопротивления, Фрейд подчеркивает ведущую роль, которую играют личные качества терапевта, так как «во многих случаях только они способны подавить сопротивление» (р. 229).

Фрейд прямо обращается к понятию переноса, вникая в причины сопротивления пациента, особенно в тех случаях, когда процедура давления на лоб не помогала. Первоначально он видит два препятствия для осознания сопротивлений: это, во-первых, личная неприязнь к врачу, которую легко уничтожить; во-вторых, страх пациента слишком привязаться к своему терапевту, преодолеть который значительно труднее. Позднее Фрейд добавляет еще одно препятствие осознанию пациенткой сопротивления, которое возникает, «когда больная боится перенести на личность врача те мучительные представления, которые родились из содержания анализа. Это явление постоянно присутствует в некоторых случаях анализа. Перенос на врача происходит из-за ложных ассоциаций» (р. 245). Фрейд приводит короткий пример: пациентка страстно желала, чтобы ее обнял и поцеловал ее знакомый. В конце сеанса она охвачена таким же желанием, чтобы ее обнял и поцеловал Фрейд, и это приводит ее в ужас. Когда она сообщила Фрейду о природе своего сопротивления, его удалось преодолеть, и они смогли продолжить работу. Фрейд определяет этот феномен как мезальянс или ложную связь. «С тех пор, как я знаю об этом, каждый раз, когда я оказываюсь таким образом вовлечен в ситуацию, я могу утверждать существование переноса и ложной связи. Странная вещь, но больные в этой ситуации всегда поддаются на обман» (р. 245–246).

Постфрейдисты Взгляд на истерию сто лет спустя Как же смотрят на истерию современные психоаналитики? Может быть, ее больше не существует? Умеем ли мы сегодня ее диагностировать? Эти вопросы были поставлены Э. Нерсесяном (Нью-Йорк) перед участниками круглого стола под названием «Истерия сто лет спустя», проходившего в рамках Международного психоаналитического конгресса в Сан-Франциско в 1995 г. Как видно из отчета Ж.-М. Ту (1996), во время дебатов были представлены главные современные позиции по этому вопросу; мы приводим их краткое содержание. Сегодня большинство психоаналитиков согласно с тем, что истерия опирается на широкий спектр патологий, от неврозов до психозов, затрагивая также тяжелые пограничные состояния и случаи патологического нарциссизма. Тем не менее, с точки зрения терапевтического подхода, можно выделить две основные тенденции, одной из которых придерживаются французские психоаналитики, а другой – последователи британской школы. По мнению Жаннин Шассге-Смиржель (Париж), главное – чтобы психоаналитик не упускал из виду сексуальный аспект истерии и не ограничивался мыслью о том, что истерия основывается исключительно на архаической прегенитальной патологии. Конечно, она признает, что психоаналитика, когда он работает с пациентами такого типа, часто сбивает с толку обилие клинических феноменов, вызывающих в памяти разнообразные ранние нарушения. Однако, по ее мнению, не следует преуменьшать роль, которую играет интерпретация эдипальных конфликтов и чувства вины, вызванного деструктивными нападками на мать. Если сфокусировать внимание только на архаических объектах, велик риск того, что представление об истерии как о клинической категории, тесно связанной с половой идентичностью и эдипальной фазой, окажется размыто. Жаннин Шассге-Смиржель прибавляет, что она не одинока в своих опасениях, поскольку и другие психоаналитики Французской школы, например А. Грин и Ж. Лапланш, также выражали подобное беспокойство. К тому же Ж. Шассге-Смиржель полагает, что истерия принадлежит к «материнскому царству», поскольку, в первую очередь, касается матки и беременности, будь то в реальной жизни или в фантазиях. Поэтому она настаивает на биологическом факторе истерии: его не следует недооценивать, поскольку речь идет о психической патологии, местом действия которой является тело. Настаивая на роли телесного аспекта, Ж. Шассге-Смиржель отмежевывается от тех психоаналитиков, которые отдают первенство речи и языку, а не телу. Совершенно иную теоретическую и клиническую позицию излагает Эрик Бренман (Лондон), представитель Британской школы. Он выдвигает идею о том, что очень рано в ходе установления первых объектных отношений ребенок усваивает примитивные защиты против тревоги, которые определят его способ управления тревогой, когда он станет взрослым. Конечно, Бренман признает, что сексуальность играет основную роль в истерии; однако, по его мнению, первостепенное значение имеет та непрерывная борьба, которую больной истерией ведет с архаическими тревогами. Он описывает, как такие пациенты воздействуют в переносе на психическую реальность психоаналитика и как они защищаются от архаической тревоги, которая воспринимается ими одновременно как катастрофически угрожающая и как ничего не значащая. У них часто наблюдаются расщепления, которые определяют их психические состояния и распространяются на все уровни их психической жизни. Например, истерические пациенты стремятся установить отношения с идеализированным объектом, но как только контакт установлен, они сразу разочаровываются, поэтому они постоянно переходят от одного крайнего состояния к другому. По мнению Бренмана, истерия связана, прежде всего, с серьезными психотическими нарушениями. Тем не менее возможности психоанализа выдерживать и прорабатывать психотические тревоги очень выросли за последние сто лет, так что в распоряжении таких пациентов имеются сегодня лучшие средства преодолеть свои тревоги и противостоять превратностям существования. Рубин боится красного Такое название выбрала для своей статьи Жаклин Шеффер (1986), чтобы описать отношение истерика к сексуальности; метафора навеяна определением, которое дает рубину минералог: «Рубин – это камень, который боится красного. Этот камень абсорбирует все другие цвета призмы и сохраняет их для себя. Он отбрасывает красный, и это то, что он позволяет нам увидеть» (р. 925). По словам Жаклин Шеффер, так же как и рубин, истерия «переливается разными цветами». «Как лучше представить себе то, что позволяет нам увидеть истерик: его ужас перед красным, то есть перед сексуальностью, выставление своей травмы напоказ? Хитрость Я состоит в том, чтобы выдвинуть вперед, показать самое угрожающее и находящееся под угрозой, то, что чужеродно и вызывает ненависть, то, что причиняет боль, и нападать на то, что нападает. Существует ли что-то ценное, такое, что, как в случае с рубином, надо сохранить, хорошенько спрятав?» (p. 925). Хронология понятий Отреагирование – цензура – конверсия – защита – фантазия – бессознательное – свободные ассоциации – катартический метод – вытеснение – сопротивление – травма – реальная сексуальная травма.

velib.com

Это интересно:

  • Проявления депрессии у подростков Депрессия у подростков Спрашивали ли вы себя когда-нибудь, а не страдает ли ваш раздраженный и несчастный подросток от депрессии? Вполне естественно, если подросток иногда чувствует себя несчастным. Ну а если к прочим изменениям добавить и гормональный хаос подросткового возраста, то легко можно понять частую смену […]
  • Цветотерапия для снятия стресса Применение цветотерапии для снятия стресса Стресс – это защитная реакция организма на возникновение какой-либо ситуации или на неблагоприятные факторы, в результате которых произошло нарушение нормальной жизнедеятельности человека. Стресс может развиваться резко и внезапно, как острая реакция организма, а может […]
  • Тотальное слабоумие при 28.1. Нарушения интеллекта Целостная познавательная деятельность человека осуществляется с помощью интеллекта, который, как известно, обеспечивается совокупной деятельностью по­знавательных психических процессов, среди которых особое значение имеют мыш­ление и речь. Расстройства интеллектуальной деятельности — это […]
  • Эфирное масло при неврозах Композиция эфирных масел при бессонице,неврозах и депрессии Препарат не является лекарственным средством. Перед применением ознакомьтесь с инструкцией Доставим товар по Москве курьером в день заказа! Заказы в регионы доставим EMS Почтой России Вы можете забрать товар в 18 магазинах Москвы Эфирные масла против […]
  • Презентация на тему стресс по психологии Презентация к уроку по психологии по теме: Стресс и дистресс Дана характеристика стресса и дистресса в педагогическом труде, факторы, виды и фазы протекания стресса, стрессовые сценарии, способы профилактики нежелательных последствий дистресса и эмоционального выгорания. Предварительный просмотр: Подписи к […]
  • У меня уже истерический смех Истерический смех, дедлайны и улыбающийся пончик – сразу 2 «Прорыва Года» в одном интервью! Интервью в формате “Комбо”: мы попросили Викторию Никольскую и Екатерину Абрамук поделиться секретами, как они призывают музу, без какой музыки не могут жить и как подзаряжают свой внутренний «аккумулятор». Какой самый […]
  • Купирование алкогольного психоза АЛКОГОЛЬНЫЕ ПСИХОЗЫ АЛКОГОЛЬНЫЕ ПСИХОЗЫ. Основными факторами, приводящими к возникновению алкогольных психозов, являются нарушения обмена веществ, вызванные хроническим (обычно не менее 5 лет) злоупотреблением спиртными напитками. Белая горячка (алкогольный делирий) развивается обычно на фоне абстинентного синдрома […]
  • При депрессии худеют На завтрак каша с маслом, на обед борщ со сметаной, шницель с картошкой, кусок торта на ночь. При минимуме физической активности вы худеете. Колебания веса в один-три килограмма можно не замечать, но если вы быстро и без диет сбросили более пяти процентов массы тела, пора к врачу. Быстрое похудение может быть […]