Психиатры назвали самые «депрессивные» регионы России

В Центре психиатрии и наркологии имени Сербского назвали регионы России, где люди чаще всего заболевают депрессией.

По данным за 2016 год, больше всего случаев заболевания депрессией выявлено в Сибирском федеральном округе. Доля больных там составила 96,6 на 100 тыс. населения, сообщили в Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени Сербского.

Второе и третье места по заболеваемости занимают Центральный и Южный федеральный округа (87,1 и 73,1 на 100 тыс. населения соответственно).

По словам главы отдела клинической и профилактической суицидологии Центра имени Сербского Бориса Положего, в Сибирском округе зафиксировано больше самоубийств. Это может быть связано с тем, что не всем доступна своевременная медицинская помощь. В Центральном и Южном округах депрессию диагностируют и лечат лучше, так что «до суицидов дело не доходит», передает слова Положего RT.

В остальных регионах заболеваемость депрессией оказалась ниже средней по всей стране. Специалисты также отмечают сокращение заболеваемости на 8,5% за прошедшие 4 года — до 69,05 на 100 тыс. человек по всей России. Самый низкий показатель зарегистрирован на Северном Кавказе (34,9).

По словам главы отдела эпидемиологических и организационных проблем психиатрии Бориса Казаковцева, в 60% случаев на развитие депрессии влияет плохая экологическая обстановка, но часто причиной расстройства бывают внутренние факторы.

Борис Казаковцев, главы отдела эпидемиологических и организационных проблем психиатрии Центра имени Сербского: «Это заболевание имеет генетические и внешние причины. Начиная от тяжёлой беременности для плода, патологии родов и инфекционных детских болезней до физических и психологических травм. Тяжесть травм имеет большое значение. Особую опасность представляют черепно-мозговые травмы и те, которые повлекли за собой потерю конечностей».

Казаковцев добавил, что многие больные по-прежнему не обращаются к врачам, поэтому реальное число больных может в три-четыре раза превышать данные статистики.

www.ntv.ru

В России эпоха «Великой депрессии»?

Экономист Олег Сухарев о причинах резкого торможения экономического роста …

Как сообщалось, Росстат опубликовал статистику по основным макроэкономическим показателям за октябрь, которая указывает на резкое торможение экономики, ее восстановление «выдыхается».

Годовой рост остановился, впервые с января 2016 года (если не считать февраль 2017 года, когда минусовая динамика объяснялась високосным 2016 годом). Росстат также опубликовал оценку по динамике ВВП за третий квартал — замедление до 1,8% с 2,5% во втором квартале (Минэкономразвития ранее оценивало третий квартал более позитивно — рост на 2,2%).

Росстат также опубликовал данные по обороту розничной торговли в октябре, реальным доходам, сельскому хозяйству, динамике ВВП и инвестициям в основной капитал за 9 месяцев.

Оборот розничной торговли в России в октябре увеличился на 3% по сравнению с октябрем 2016 года. По сравнению с динамикой сентября (3,1%) рост оборота российской розницы незначительно замедлился, прервав тренд на ускорения роста, обозначившийся в начале III квартала. Кроме того, октябрьский показатель оказался существенно ниже консенсус-прогноза «Интерфакса» — 3,6%.

ВВП РФ за январь-сентябрь 2017 года увеличился к тому же периоду прошлого года на 1,6%, что указывает на практическую недостижимость официального прогноза правительства по росту экономики на 2,1% в 2017 году — для этого экономика должна вырасти более чем на 3% в четвертом квартале, что практически невероятно после слабого октября. Эти данные оказались ниже расчетов Минэкономразвития, которое раньше оценивало рост за 9 месяцев 2017 года в 1,8%.

Инвестиции в основной капитал в третьем квартале выросли менее чем на 4% (исходя из данных Росстата за 9 месяцев — рост на 4,2%, Росстат не публикует оценку за третий квартал) после роста на 6,3% во втором квартале.

Снижение реальных доходов в октябре ускорилось в годовом выражении до 1,3% с 0,3% в сентябре-августе.

Данные статистики за октябрь проанализировал в интервью «Русской народной линии» экономист, доктор экономических наук, профессор Олег Сергеевич Сухарев:

Данные Росстата подтверждают, что пока нельзя говорить об устойчивом росте экономики России. Помимо меня этот тезис отстаивали многие эксперты «Русской народной линии» и неправительственные экономисты. Мы говорили, что нет основы для экономического роста, а наметившийся всплеск носил конъюнктурный неустойчивый характер по четырем кварталам — 4 квартала 2016 года и три квартала 2017 года. Например, в первом квартале нынешнего года был зафиксирован рост 0,5%, в третьем квартале рост составил более 2%.

Но чем был обоснован экономический рост в 2017 году? На мировых рынках произошло некое оживление, особенно поползла вверх цена на сырьевые компоненты — не только на нефтяном, но и на металлургическом и нефтехимическом рынках. В России прирост чистого экспорта за 9 месяцев 2017 года составил 60 миллиардов долларов. Именно этот прирост обеспечил вклад в общий положительный результат. Вновь сработали сырьевые секторы, в частности, нефтегазовый сектор, нефтехимия, металлургия. Россия экспортировала металлы, лес и т.д. В результате оживления на мировом рынке сработал сырьевой фактор, ибо цена на нефть возросла более чем на 20% в силу того, что цена на нефть поднялась до 60 долларов за баррель и выше.

Но сырьевая экономика в России не изменилась, поэтому преждевременно оценивать ее по изменению структуры экспорта — нужно проанализировать возрастание несырьевого сектора в ВВП России. При рассмотрении устойчивости экономического роста важна динамика, то есть, темп — какой вклад в темп экономического роста осуществляли сырьевые и несырьевые сектора. В ВВП продолжает оставаться большая доля сырьевых секторов, несмотря на увеличение поступлений в бюджет из несырьевых отраслей и даже некоторый рост несырьевого экспорта.

Неоднократно предупреждали правительство, что экономический рост будет иметь весьма зыбкую основу, потому что сократились реально располагаемые доходы населения. По итогам года реальный доход граждан возрастет всего на 1%! За 4 года реально располагаемые доходы населения сократились почти на 15%. В обстоятельствах серьезного ограничения по внутреннему спросу нам не приходится уповать на иностранные инвестиции, которые никогда не были и не будут локомотивом экономического роста России, а внутренние инвестиции ограничены, в том числе и спросом.

Внутренний инвестиционный процесс вроде активизировался до 3-4%. Однако социальные индикаторы роста подавлены, что ограничит и инвестиции. За годы рецессии инвестиции в основной капитал существенно сократились. Темп инвестиций продиктован необходимым возобновлением истраченных и изношенных фондов — в основном касающихся металлургии, нефтехимии, отраслей первичной обработки ресурсов. В промышленности сохраняется общая стагнация: по итогам 2016 года — рост 1,1%, по итогам 2017 года — около 1,8%. Все проблемы промышленности сохраняются, а в условиях сжатого спроса свертываются промышленные заказы и проекты по отдельным направлениям, возросла задолженность по заработной плате и кредиторская задолженность.

Тенденция замедления темпа экономического роста, отмеченная Ростатом, подтверждает, что наметившийся экономический рост не может иметь устойчивой основы, ибо нет факторов для роста. Требуется неукоснительное изменение макроэкономической политики по многим направлениям: денежно-кредитная и бюджетная политика, институциональные коррекции и модификации экономики, промышленно-инвестиционная политика, инновационная политика и нынче модная программа цифровой экономики, которая ляжет мертвым грузом, как и программа Роснано, если на неё ежегодно выделяется 0,02% ВВП (до 40 млрд. рублей). Ныне необходимы системные изменения в области программных проектировок правительственной политики. А если говорить по-хорошему, то требуется замещение кадрового состава — не омоложение, а замещение на квалифицированных и приличных людей, которые могли бы выйти из монетаристских и рестриктивных фетишей программ, не подкрепленных ресурсами. Изменения назрели! Но до марта, а вернее до мая 2018 года, пока новый Президент не вступит в должность, изменения маловероятны.

Оценка Росстата говорит об идее, которую провел Нобелевский лауреат американец Пол Кругман в своей статье «Депрессии — это нечто иное». Он утверждал, что Великая депрессия США, длившаяся с 1929 по 1939 гг., включала в себя периоды экономического роста. Однако десятилетие названо Великой депрессией. Почему? Депрессия — это состояние, связанное с ограничением возможностей. Стереотипные, ранее применявшиеся политические методы, становятся не актуальными. Как ни странно, но статья Кругмана была переведена в издательстве Гайдара. После прочтения статьи я был в восторге от элементарных формулировок, которые вполне знакомы и известны российским неправительственным экономистам. Предлагаю выгравировать формулировку Кругмана, что депрессия не дает воспрять и подняться экономики, не только на фасаде института Гайдара и Высшей школы экономики, но и на фасаде правительства России, а лучше перед каждым правительственным кабинетом!

Правительство до сих пор не понимает, что принимаемые методы не позволяют развивать российскую экономику, расширить возможности и запустить новую модель роста! Их подходы надо менять!

ruskline.ru

Рост депрессий в россии

К 2020 году депрессия может выйти на первое место по числу дней нетрудоспособности. Об этом сообщил главный психиатр Министерства здравоохранения и глава центра психиатрии имени Сербского Зураб Кекелидзе, передает «РИА Новости».

По его словам, 15 лет назад депрессия была на пятом месте среди заболеваний, когда человек считался нетрудоспособным. Кекелидзе отметил, что, по прогнозам Всемирной ассоциации здравоохранения, к 2020 году депрессия выйдет на второе место. «Но, похоже, она выйдет на первое», — сказал он.

Рост заболеваемости депрессией связан с продолжительностью жизни. Об этом рассказал РБК психиатр Александр Федорович. По словам психиатра, можно связать увеличение «количества депрессий» с возросшей длительностью жизни. «С возрастом депрессии носят название инволюционных, которые как раз и возникают в результате старения. Но, на мой взгляд, это единственная формулировка, которая имеет право на жизнь в этой ситуации», — пояснил он.

По мнению психиатра Федоровича, понятие депрессии превратилось в «помойную яму». «Мы не должны попасться на эту удочку. Под депрессией зачастую понимают такие расстройства, как стрессовое расстройство, психосоматическое, тревожное. Фармкомпании поддерживают идею, что депрессия уверенно шагает по планете, а доктора не хотят идентифицировать иные состояния [помимо диагноза «депрессия»]», — сообщил Федорович.

Врач-психотерапевт, доктор медицинских наук и сотрудник Института имени Сербского Лев Пережогин в беседе с РБК рассказал, что депрессии чаще встречаются, чем раньше, и приводят к потере трудового времени. По его словам, депрессии бывают двух видов.

«Эндогенные депрессии, происхождение которых мы не знаем, встречаются два-три раза в жизни. Их число незначительно растет и не влияет на общую динамику. Другая категория — психогенные депрессии, которые развиваются в результате того, что мы регулярно сталкиваемся с психотравмирующими обстоятельствами: когда мы каждый день ходим на нелюбимую работу или когда ребенка в школе регулярно травят одноклассники», — пояснил Перегожин. По словам психотерапевта, на рост числа депрессий влияет большой поток информации: объем информации, который ребенок учит в школе, в десятки раз выше, чем 100 лет назад.​

www.rbc.ru

Эксперт: около 8 млн россиян находятся в депрессии

Гендиректор Центра имени Сербского Зураб Кекелидзе, который отвечает за предоставление в ВОЗ данных о людях, находящихся в состоянии депрессии, рассказал, что около 8 млн жителей России страдают от этого недуга. «В России болезнь выявляется у 5,5% населения»,— отмечает он. Причем, по мнению психиатров, примерно столько же не попадает в поле зрения врачей.

Сегодня в разных странах, по консервативной оценке ВОЗ, которая учетывает только тяжелых формы заболевания, депрессия наблюдается у 3-7% жителей — это около 350 млн человек.

Согласно мировой статистике, собранной Международным консорциумом психиатрической эпидемиологии (ICPE) в 18 странах, в разные моменты жизни депрессией страдает 8-12% населения. Больше всего в США — 16%. Исследователи отмечают, что недуг чаще всего проявляется с 14-15 лет. По мнению доктора медицинских наук Галины Мазо, в России масштаб распространения депрессии, в принципе, такой же.

В России, по информации ВОЗ, редко обращаются к профильным врачам с душевными недугами, к которым относят и депрессию. «Есть данные, что к врачу у нас обращается 50% пациентов с депрессивными состояниями. Из них только половина, то есть 25%, получает адресную помощь врача-психиатра или психотерапевта»,— уверена Галина Мазо.

В 2000 году ВОЗ начала составлять Атлас по психическому здоровью в странах-членах организации. Согласно последней, вышедшей в 2014 году, версии, правительственные расходы на психическое здоровье на душу населения в России составляли $10,23. Если верить Росстату, последние пару лет смертность от самоубийств у нас снижается на 6-9%. В 2016 году этот показатель в расчете на 100 тыс. жителей составил условные 15,6 человека.

Стоит отметить, что депрессия и тревожные расстройства обходятся мировой экономике в $1 трлн ежегодно. Согласно исследованию, опубликованному в 2015 году в американском Journal of Clinical Psychiatry, ежегодные совокупные экономические потери, связанные с клинической депрессией, к 2010 году выросли до $210,5 млрд со $173,3 млрд в 2005-м (рост на 21% за 5 лет). Любопытно, что только 38% проанализированных затрат приходилось на саму болезнь — остальное шло на сопутствующие заболевания. Исследование подтвердило, что депрессия разъедает экономику стран. В России подобные подсчеты никогда не проводились.

Подробнее — в материале журнала «Деньги» «Время нервных».

www.kommersant.ru

Александр Федорович: Весеннее и осеннее обострения депрессии — это все условности. Настоящая депрессия посещает человека зимой

15 Сентябрь 2017

Юрий Коваленко: Число людей, предрасположенных к депрессии, растет: по данным Всемирной организации здравоохранения, за последние 10 лет их стало на 20% больше. В России к депрессии предрасположена треть населения.

Марина Калинина: Наверняка каждый из нас хотя бы раз испытывал состояние, когда ничего не хочется, ничто не радует, упадок сил, безразличие, все такое серое, скучное. Мы думаем: депрессия. Но депрессия ли это на самом деле и что вообще такое депрессия, как с ней бороться? Обо всем об этом мы будем говорить с нашим экспертом Александром Федоровичем, врачом-психиатром высшей категории. Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Александр Федорович: Здравствуйте.

Марина Калинина: Давайте вначале определим, что такое депрессия.

Александр Федорович: Само по себе понятие депрессии пережило несколько этапов своего развития. Когда-то оно включало всего 3 признака: плохое настроение, замедление физических процессов и замедление психоэмоциональных процессов – все. А по мере того, как люди переживали некую урбанизацию, мегаполисы разрастались, физическая активность падала, возрастала психоэмоциональная нагрузка, понятие депрессии стало включать все новые и новые моменты – такие, например, как сниженная самооценка, пессимистическое видение будущего (так называемые когнитивные процессы), неспособность испытывать удовольствие от тех процессов, которые раньше доставляли удовольствие, и так далее. То есть признаки расширили до 15-20, что, собственно, и вносит смуту в понятие депрессии, потому что эти симптомы стали неспецифическими. Они характерны для астенического состояния, то есть усталости, для состояния переживания стресса – острого и хронического, – для состояний психоэмоционального выгорания при определенных профессиях и так далее. Поэтому мне кажется, что вопрос понятийной депрессии и вопрос так называемой предрасположенности немножко коррелируют между собой. Города разрастаются, мы в гиподинамии, наше питание стало странным, процессы природные разрушаются, потепление климата и так далее…

Юрий Коваленко: А это вообще заболевание или это просто…

Александр Федорович: Вот вы как раз в корень зрите. Когда мы говорим о заболевании, мы говорим о том, что все перечисленные симптомы должны подчиняться ровно одному критерию: для этого не должно быть внешних каких-то значимых событий.

Марина Калинина: Например?

Александр Федорович: Ну вот у вас угнали машину – это депрессия? А вот когда у меня машину не угнали, когда у меня есть работа, семья, вроде бы все в порядке, но у меня что-то внутри происходит – непонятно, что меня гнетет, подавляет мой аппетит, разрушает мой сон, не позволяет мне думать ни о чем ином, кроме как о собственной незначимости и тягости моего пребывания на планете, тогда мы и должны говорить о депрессии.

Марина Калинина: Ну хорошо. Депрессией мы часто называем, допустим, хандру…

Александр Федорович: Все что угодно: не пойду на сессию, у меня депрессия. Широко смотрим на предмет.

Марина Калинина: Вот эта цифра, которая была названа в начале нашей программы – 30% – это вообще страшно? И откуда вообще такие данные?

Александр Федорович: Я думаю, что, во-первых, как уже было сказано, это связано с тем, что расширяется симптоматика – туда включают все новые и новые аспекты жизни человека, которые подводят под этот депрессивный ранг. Во-вторых, это сама структура жизни: мы смотрим в мир все чаще через окно монитора, мы все чаще замыкаемся в минимальном пространстве, требующем места для нас и для нашего компьютера. Я думаю, что еще 200 лет назад ничего подобного не было, потому что человек должен был жить, должен был выживать, он много работал физически. Иными словами, для депрессивных переживаний просто не было ни времени, ни повода. Но барин во флигеле, конечно, предавался грусти какой-то и ностальгии, но это был единичный случай, эпизод. А в целом такой тенденции не было; сейчас же для нее есть все условия.

Марина Калинина: Мы хотим спросить у вас, наши уважаемые телезрители – если не депрессию, то испытываете ли вы хандру? Позвоните нам, расскажите, как вы с этой проблемой боритесь – сами или идете к специалистам, друзьям и все им рассказываете. Телефон прямого эфира есть на ваших экранах, там же номер для СМС-сообщений (все, напоминаю, бесплатно). А мы пока продолжим.

Александр Федорович: Это тоже свежий такой вход – сезонные колебания. Принято в миру считать, что есть весеннее обострение, есть осеннее. Это все условности в том смысле, что…

Марина Калинина: То есть на самом деле нет?

Александр Федорович: Есть, но ровно один сезон – это зима. Настоящая депрессия посещает человека зимой. Сокращение светового периода, изменение серьезное в минеральном обмене, нет витаминов, скудный в принципе жизненный паек. И вот где-то в декабре-январе это начинает проявляться у людей, и к весне оно становится очевидным обывателю и из этого, собственно, формируется идея о том, что вот оно, весеннее обострение. А про осень вообще отдельная тема, потому что мы прекрасно провели лето, мы потратили кучу денег, загорали, питались правильно, предавались разным утехам. Откуда вдруг осенью это возьмется?

Марина Калинина: Как дальше жить? Деньги закончились.

Александр Федорович: Совершенно верно. И вот здесь мы понимаем, что кому-то в школу, кому-то в институт, какие-то трудовые проблемы, наши парламентарии вернулись, и мы опасаемся, что они что-то там сейчас по законотворчеству каким-то образом… И мы переходим в режим стрессовых ожиданий, тревожных ожиданий, неких предвкушений каких-то перемен внешних, которые могут на нас повлиять настолько мощно, что мы вдруг окажемся перед их лицом слабыми и немощными. И вот эти стрессовые переживания воспринимаются нами как… Конечно, это не доставляет нам радости, согласитесь: никто не будет с улыбкой смотреть в окно, когда там уже слякоть и когда мы наблюдаем только рост бивалютной корзины. На самом деле нет, это не депрессия.

Юрий Коваленко: Ну вот страха мы нагнали, да: осень, я так понимаю, для многих будет таким тяжелым периодом. А вот как не попасть в эти ситуации, или как лечить, если попали?

Александр Федорович: Во-первых, нужно трезво смотреть на вещи, понимая, что это нормально, что так всегда, так происходит из года в год. Второе: естественно, очень важно не истощать себя, то есть определить баланс суточного бодрствования и сна, уровня трудовой нагрузки и возможности отдыхать. Естественно, нельзя объять необъятное и браться за все сразу.

Марина Калинина: Зачастую это очень сложно сделать – распределить.

Александр Федорович: А мы не можем давать простые рекомендации, иначе мы лечимся 30% роста депрессии. Поэтому питание, увлечения, физкультура для горожан – это очень важный момент. Естественно, какой-то социальный круг не в социальной сети, а в реальности: мы должны встречаться, мы должны общаться вживую, мы должны обмениваться живыми эмоциями и за счет этого пополнять свой ресурс и поддерживать друг друга. Как-то так.

Юрий Коваленко: То есть идеальный рецепт – это больше, скажем так, времени на свежем воздухе, никакого компьютера, больше хобби…

Александр Федорович: Да, прекрасно, это ресурс.

Юрий Коваленко: Потому что чем меньше человек занимается каким-то делом – либо руками, либо головой – тем больше голова у него занята, я так понимаю, этими депрессивными мыслями.

Александр Федорович: Совершенно верно вы понимаете, да.

Юрий Коваленко: А вот нет у человека хобби, нет у него времени и возможностей – трудоголик он.

Александр Федорович: Трудоголизм – это бегство от проблемы, понимаете. Это уже симптом. Это в психологии называется сублимацией, когда человек уходит в некую деятельность самую разную. В идеале она социоприемлема: женщина ушла в семью, детей, мужчина ушел в работу, в научную деятельность и так далее и все говорят, что это здорово…

Марина Калинина: …потом совсем ушел.

Александр Федорович: А потом совсем ушел, да, закрыл дверь и там остался. Поэтому если мы нарушаем жизненный баланс, если происходит какая-то психологическая флуктуация в пользу какого-то отдельного рода или вида деятельности в ущерб остальным, мы как раз становимся… Мы переходим в эту самую группу риска и по депрессиям, и по стрессам, и по астении, и по психосоматическим расстройствам, и далее по списку.

Марина Калинина: Александр, а вот интересно: к вам приходит пациент и говорит, что у него такие-то и такие-то симптомы – ничего не хочу, жить не хочу, все плохо. Как определить, что ему уже нужна какая-то медикаментозная помощь? Как вы распознаете, действительно ли человек болен?

Александр Федорович: Да, есть критерии – они называются соматизацией. То есть идея заключается в том, что сначала человек размышляет о бытии, потом он начинает об этом переживать некие эмоции, а потом за счет того, что эти два аспекты наполняют организм биологически активными веществами (пресловутыми адреналином и норадреналином), человек начинает испытывать на физическом уровне определенные ощущения: одышку, сердцебиение, повышение артериального давления, головные боли, головокружение, дрожь, озноб, жар и так далее – то есть вся вегетативная система включается. И вот тогда тело, отыгрывая, позволяет нам оценить, насколько ситуация тяжела: нарушился сон, человек в рамках снижения или, наоборот, увеличения аппетита либо теряет вес, либо набирает его несообразно, у него меняются определенные показатели активности не только психологической, но и физической (он начинает чаще болеть, у женщин нарушаются циклы; у мужчин тоже есть циклы и они тоже нарушаются, но об этом меньше говорят). То есть когда тело начинает нам говорить о том, что надо что-то делать, это повод уже однозначно идти к врачу.

Юрий Коваленко: И тут без врачей никак? То есть настоем ромашки не вылечишься и прочим самолечением?

Александр Федорович: Если только ромашка крепкая и лечиться долго. Так, к сожалению, нет. И это находит свое отражение в некой параллели: мы имеем 30% увеличение предрасположенности или диагностики депрессии, и мы по тем же самым статистическим данным имеем повышение спроса в потребительской сети аптечной на психотропные препараты в 1.6 раза. Понимаете, это корреляты. То есть люди лечатся, не всегда понимая, как, не всегда отдавая отчет, что они делают. Из-за этого родится очень много мифов…

Марина Калинина: Рост потребления этих препаратов – это легкие препараты, или это те, которые прописывают специалисты?

Александр Федорович: К сожалению, статистика ничего об этом не говорит, но я полагаю, что…

Марина Калинина: То есть люди сами себе прописывают лечение?

Александр Федорович: По большей части да. Очень много врачей соматических специальностей (то есть тех, которые изучают не голову и высшую нервную деятельность, а тело), тоже стали прибегать к назначению психотропных препаратов очень активно, не имея, в общем-то, какого-то правильного понимания этого. Это все коррелирует, это все двигается так дружно.

Марина Калинина: У нас есть звонок из Ростовской области – Борис, здравствуйте. Вы в эфире.

Зритель: Добрый вам вечерочек.

Марина Калинина: И вам.

Зритель: Я слушаю вашего гостя, он в принципе во всем прав практически.

Марина Калинина: Он же психиатр, конечно, он прав.

Александр Федорович: Благодарю.

Зритель: Но есть одна строчка. Психология человека: живет он себе живет. У человека должна быть такая фишка, по-другому назвать не могу – называется отдохновением. То есть ты отдыхаешь от трудов своих рабских.

Марина Калинина: А что для вас отдохновение?

Зритель: Для меня отдохновение… Ну кто-то марки собирает, монетки. Я занимаюсь совсем другим – я реставрирую старинную мебель.

Марина Калинина: Ого.

Зритель: Для меня это отдохновение, потому что я только беру предмет в руку и сразу понимаю, что было, как происходило, в каком месте это сделано. Это для меня такое… Психолог задумался, я вижу.

Александр Федорович: Прислушался скорее.

Юрий Коваленко: Но это не основная ваша работа, наверное?

Зритель: Нет, это не моя основная работа, но в принципе она близка. Потому что если нет у человека отдохновения, ему плохо. Нет любви у человека – ему плохо. Отдохновение – это как любовь.

Марина Калинина: Спасибо вам большое за ваш звонок. Прокомментируете?

Юрий Коваленко: Это вопрос о хобби, наверное, да?

Александр Федорович: Да, без сомнения, речь идет о необходимости каждому человеку иметь какой-то ресурс. Ресурс мы черпаем из близких, из единомышленников, из «единочувственников», из наших детей, которые нам дарят радость. И, конечно, хобби. Хобби должно быть самым разным: оно должно быть и интеллектуально-эмоциональным, и физически-эмоциональным, то есть без этого в принципе никак. Я могу только порадоваться за нашего зрителя, который для себя этот вопрос решил, у него этот вход ресурсный есть – замечательно: значит, у него все должно быть хорошо.

Юрий Коваленко: Ну а как на самом деле решают такие вопросы люди по всей стране, давайте попробуем выяснить. Мы провели опрос и задали вопрос: «А как вы настраиваетесь на позитивный лад»?

Марина Калинина: Александр, как можете прокомментировать вот такие ответы?

Александр Федорович: Я в восхищении.

Марина Калинина: Да?

Александр Федорович: Наш народ совершенно непобедим: перечислены практически все ресурсные зоны – и семья, и хобби, и пустырничек, если в этом есть необходимость. Поэтому речь идет о чем в первую очередь? – о широком диапазоне возможностей. Единственное, наверное, критическое замечание я бы высказал в адрес господина, который сказал: «Нужно думать о хорошем и гнать плохие мысли». Вот это, к сожалению, получается не всегда, потому что мысль – это то, что обеспечивает нам когницию, то есть это то, что позволяет нам взаимодействовать с окружающим. Поэтому мысль отогнать нельзя и подменить ее на другую, к сожалению, тоже нельзя. Если кому-то это удается, то на очень ограниченное количество времени и с последующим истощением. А так все замечательно.

Марина Калинина: У нас есть еще один звонок из Симферополя – Юрий нам дозвонился. Юрий, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас. Какой у вас рецепт от хандры, от депрессии?

Зритель: У меня соляная пещера. Соляная пещера совершенно другого типа, как везде понатыканы. У меня одна-единственная эта соляная пещера. Ко мне заходишь, как на пляж: раздеваешься до купального костюма, ложишься на подогретую соль (до температуры тела человека), и начинается вытяжка из организма болота, потому что мы никогда не чистим. Мы не любим себя изнутри: мы завидуем кому-то при встрече, мы завидуем, но только не самому себе, понимаете? А здесь вы забываете обо всем: ты чувствуешь, как восстанавливается у тебя организм, как пульсирует у тебя кровь, как в лимфоузлах, в кровеносных узлах и в нервной системе. Это в течение часа очень здорово меняется все, и ты получаешь результат. От 10 процедур ты можешь получить большой результат, но это, конечно, не навсегда – навсегда уже ничего не получишь, потому что какая у нас атмосфера, что мы кушаем, что мы пьем? Мы всю отраву уничтожаем.

Марина Калинина: Мы с этого, собственно говоря, начали.

Зритель: И мы хотим быть здоровыми.

Марина Калинина: Спасибо вам большое. Александр, вот такой вот вариант – соль теплая.

Александр Федорович: Я завидую этому человеку – у него есть возможность выкроить в своем режиме суточном целый час на то, чтобы придаться такой углубленной аутогенной тренировке. В принципе, есть такие быстрые техники восстановления – короткого очень сна, правильного дыхания, релаксации. Да, такое возможно. В идеале, конечно, нужно иметь свою соляную пещеру каждому жителю мегаполиса.

Юрий Коваленко: У каждого соляной пещеры нет, но СМС, которые присылают нам наши телезрители – действительно с хорошим чувством юмора, правильно вы сказали, что нашу страну не победить: «Есть люди, которые, когда депрессия, ругают власть. Есть люди, которые спасаются в кошках. Есть те, кто спасаются в молитвах», и вот совет: «Идите вы все в баню! Ходим каждую пятницу в баню в течение 30 лет – никакой депрессии нет».

Александр Федорович: Люди перечисляют различного рода трансовые состояния, погружаясь в которые, они получают тот самый ресурс. Он может быть самым разным: занятие спортом – это транс, чтение – это транс, пещера, которая прозвучала – это тоже транс. И научиться подобного рода расслаблению и релаксации несложно и очень ресурсно, действительно помогает.

Марина Калинина: Давайте послушаем еще одну телезрительницу, которая дозвонилась нам из Свердловской области – здравствуйте, вы в эфире. Марина, слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, у моего сына очень сложная депрессия, и мы не можем никуда обратиться, то есть даже не знаем, куда. Сын не хочет жить, он мне постоянно об этом говорит, не хочет ничего менять в жизни, его ничего не интересует, он очень вялый, бывают даже вспышки агрессии – раз примерно в год происходит.

Марина Калинина: А сколько лет вашему сыну?

Зритель: Ему 28. Я не знаю просто, куда мне обратиться с проблемой, потому что к психиатрам в нашем городе я обращаться не хочу, город маленький. Наверное, это проблема не только у нас, то есть моя проблема; у многих, наверное, такая проблема есть.

Марина Калинина: Да, спасибо большое. Александр?

Александр Федорович: К сожалению, к сожалению, прозвучала фраза очень печальная для меня как для врача – совершенно катастрофичная: «Наш город маленький, я обратиться не могу». Это очень странно. Вы представьте себе на секунду: вот вы говорите, что у ребенка суицидальные мысли. Вы сейчас взвешиваете то? – обратиться к психиатру в маленьком городе и получить какую-то помощь или потом получить некую трагедию, за которую вы будете испытывать вину, возможно, всю оставшуюся жизнь? Мы о чем говорим? Как это – я опасаюсь психиатра? А я не опасаюсь ребенка потерять, который от мыслей таких тягостных, тяжеленных совершенно мыслей, которые – все, что было описано – уже требуют терапии медикаментозной? Уже сам человек из этого выйти не сможет, и близкие и родственники никоим образом ни травками, ни молитвами эту тему не решат. Надо бегом к врачу, потому что, еще раз повторяю, ситуация может стать фатальной, и что будет потом, как вы будете дальше жить, для меня на самом деле большой вопрос.

Юрий Коваленко: То есть врач поможет.

Марина Калинина: Спасибо вам большое. Александр Федорович был у нас в гостях, врач-психиатр высшей категории. Спасибо еще раз.

otr-online.ru