Судорожный истерический припадок

Истерические реакции — это ряд расстройств психической, чувствительной и двигательной сферы, возникающих в связи с перенапряжением основных физиологических процессов в коре головного мозга. Чаще они наблюдаются при истерии, иногда при других психических заболеваниях (шизофрения, инволютивные психозы).

Этиология истерического припадка. В развитии истерического припадка ведущее значение принадлежит действию внешнего фактора, травмирующего психику или косвенно ее ослабляющего.

Патогенез судорог при истерии связан с возникновением психогенно обусловленной дисфункции в корковых структурах и образованиях гипоталамо-лимбико-ретикулярного комплекса.

Клиника ( признаки ) истерического припадка ( судорог )

Отличительной чертой истерической симптоматики является театральность, демонстративность проявлений, припадок усиливается или затягивается при скоплении людей вокруг больного.

Приступ начинается внезапно, без ауры, на фоне конфликтной ситуации и, как правило, не сопровождается выключением сознания (в отличие от эпилептического припадка), но может быть и сумеречное его помрачение. Воспоминания о припадке и окружающей его обстановке обычно сохранены, но обрывочны. Припадок длится от нескольких минут до нескольких часов и характеризуется различными двигательными проявлениями. Больные обычно не падают, а медленно опускаются на пол, не нанося себе серьезных повреждений.

Возникают хаотические полупроизвольные движения, которые в то же время являются разнообразными, сложными и выразительными: больные извиваются, бьются головой, рвут на себе волосы, одежду, стискивают зубы, дрожат, катаются по полу, кричат, повторяют одну и ту же фразу. Типично появление «истерической дуги», когда больной опирается о поверхность только пятками и затылком, а туловище изогнуто дугой. Контроль функции тазовых органов сохранен. Иногда наблюдается недержание мочи, но непроизвольной дефекации не бывает. Веки обычно плотно сжаты и больные сопротивляются попытке их открыть. Форма зрачков не изменена, их реакция на свет и болевые раздражители в пределах нормы. При поднесении к лицу ваты, смоченной нашатырным спиртом, удается вызвать защитную реакцию. Характерно частое поверхностное дыхание. Выраженных гемодинамических изменений обычно не наблюдается. Часто у больных развивается истерический мутизм (немота), функциональные изменения со стороны слухового и зрительного аппарата, которые проявляются невозможностью восприятия сложных раздражителей, но с сохранением элементарной безусловной реакции.

Могут отмечаться и другие функциональные изменения со стороны ЦНС: невозможность ходить при отсутствии объективных признаков пареза (истерические параличи); анестезия участков по типу чулков или перчаток, не соответствующая зонам иннервации.

Благодаря сохраненному сознанию больные поддаются внушению. Изменение внешней ситуации, отсутствие внимания и интереса со стороны окружающих может вызвать постепенное купирование припадка. Припадок может быть внезапно прекращен действием сильного раздражителя (укол, резкий звук, брызги холодной воды), что отличает его от эпилептического припадка, который остановить подобными мерами невозможно. Дифференцировать истерический припадок от эпилептического позволяет также отсутствие стереотипной повторяемости, последовательности развития, выделения тонической и клоническои фаз, прикусывания языка. Сон после окончания припадка обычно не наступает.

Необходимо помнить о том, что истерическая реакция может проявляться состоянием заторможенности, так называемым психотическим ступором, характеризующимся полным обездвиживанием и расслаблением мышц. При этом отсутствует реакция на болевые раздражители, на лице застывает выражение страдания, больные тяжело и шумно дышат. Постепенно дыхание становится поверхностным, пульс учащается. По внешнему виду больной может напоминать умершего, поэтому раньше данное состояние называли «мнимой смертью».

meduniver.com

Судорожный припадок

Судорожный припадок – это результат неконтролируемого внезапного притока в мозг электрической энергии, простыми словами, это своеобразное короткое замыкание.

В случае возникновения даже кратковременных судорожных припадков следует немедленно обращаться к врачу. В Юсуповской больнице практикуют ведущие доктора России, светила медицины, которые в кратчайшие сроки установят причину возникновения судорог и назначат курс эффективного лечения.

Выжидание и самолечение в данном случае – неправильный и рискованный выбор, который со временем может привести к тяжелым и нерадужным последствиям.

Некоторые припадки очень кратковременные и имеют слабовыраженный характер. При этом они могут оставаться незамеченными даже для тех людей, у которых они происходят.

Во многих случаях судорожные припадки представляют ужасающую картину: человек падает на пол, изо рта у него идет пена, ноги и руки бьются в конвульсиях.

Судорожные припадки различают с частичной судорогой (Она происходит по причине ненормальной электрической активности нейронов в определенном участке головного мозга) и генерализованной судорогой. Ее возникновение связано с ненормальной электрической активностью нервных клеток, рассеянных в головном мозге.

Причины судорожных припадков

Судорожные припадки могут возникать по ряду причину. У маленьких детей судороги могут быть признаком инфекционных заболеваний, в частности, распространения инфекционного процесса на клетки головного мозга и его оболочки. Также они могут выступать следствием высокой температуры тела.

У людей любой возрастной категории судорожные припадки могут появляться после:

• инсульта;
• эпилепсии;
• черепно-мозговой травмы;
• нейроинфекции;
• опухоли.

Отдельно выделяют форму судорог- истерический припадок. Чаще всего он наблюдается у подростков и молодых женщин. Особое внимание уделяется судорожному припадку у беременных женщин. Он может возникать по причине позднего тяжелого токсикоза.

Причинами судорожного припадка также служат наркотическая или алкогольная абстиненция, точнее синдром отмены, а также изменение режима приема некоторых противосудорожных препаратов и передозировка определенных медикаментов.

В ряде случаев, чтобы избавиться от возникающих судорожных припадков, врачи рекомендуют пациентам изменить образ жизни, но в большинстве случае все же требуется пройти курс терапии.

Неврологи Юсуповской больницы разрабатывают схему лечения для каждого пациента в индивидуальном порядке, учитывая целый ряд факторов.

Лечение судорожных припадков

При любом судорожном припадке, вне зависимости от степени его выраженности, необходимо вызвать скорую помощь.

Отличить истерический припадок от истинного судорожного может только опытный врач. Во всех остальных случаях его нужно рассматривать как возможный эпилептический и отнестись к состоянию больного с полной серьезностью и ответственностью.

Прежде всего, следует обезопасить больного от травм и повреждений в момент судорожного припадка. Для этого под голову подкладывают мягкую подушку или свернутую одежду. Под ноги и руки также необходимо подложить что-то мягкое.

Ни в коем случае нельзя вкладывать между зубами больного инородные предметы – ложки, вилки и другие, поскольку в момент судорог они могут спровоцировать остановку дыхания либо привести к попаданию инородного тела в дыхательные пути (сломанной зубной коронки и другим).

Если судорожный припадок наблюдается у ребенка, то до приезда кареты скорой помощи необходимо приложить ему холодный компресс на лоб и в область правого подреберья. Также разрешается дать ребенку жаропонижающее средство.

Лечение судорожных припадков в Юсуповской больнице

В Юсуповской больнице пациентов принимают 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Врачи быстро и качественно проведут диагностику, установят причину возникновения судорожных припадков и назначат курс эффективного лечения. В клиника принимают пациентов от 18 лет и старше.

После судорожного припадка пациентам обязательно нужна госпитализация. Палаты Юсуповской больницы оборудованы современной медицинской аппаратурой, техникой, удобной мебелью, что делает пребывание пациента в больнице комфортным. Профессионализм докторов Юсуповской больницы позволяет «поставить пациентов на ноги» в короткие сроки и избежать возникновения осложнений и повторных судорожных припадков.

Ни в коем случае нельзя игнорировать судороги, сами по себе они не проходят, приступы будут повторяться чаще, а заболевание начет прогрессировать. Своевременное врачебное вмешательство при судорожных припадках является очень важным во избежание развития тяжелых патологий.

Записаться на прием в Юсуповскую больницу можно по телефону.

yusupovs.com

Распознавание эпилептического припадка

Существует целый ряд пароксизмальных синдромов, которые могут иметь отдаленное сходство с эпилептическим припадком. Когда врач непосредственно наблюдает припадок, лишь редко может возникнуть в этом отношении диагностическое сомнение. Но непосредственно наблюдать эпилептический припадок приходится не часто. Гораздо чаще приходится судить о характере припадка на основании рассказа о нем или самого больного или его окружающих, и тогда такие сомнения нередко могут возникнуть.

Ниже приводится перечень пароксизмальных состояний, которые могут несколько напоминать припадок эпилепсии и которые всегда необходимо иметь в виду при этом распознавании.

Истерия. Судорожные припадки при истерии наблюдаются в настоящее время среди наших больных значительно реже, чем это имело место раньше, что, конечно, явилось результатом как проникновения передовой социалистической культуры в самые широкие слои нашего населения, так и результатом более правильного взгляда врачей на сущность и причины истерии. Тем не менее еще и сейчас изредка приходится видеть большие судорожные припадки истерической природы.

Еще не так давно дифференцирование истерических припадков от припадков эпилепсии представляла немалые трудности и служила поводом для большого числа специальных исследований. Ныне едва ли у сколько-нибудь опытного врача может возникнуть сомнение о характере наблюдаемого припадка — слишком много между припадками того и другого рода имеется отличий, объясняемых тем, что в одном случае судороги представляют собой автоматический разряд нервной энергии, разыгрывающийся в двигательном анализаторе, а в другом случае — результат сложного душевного конфликта у человека с выраженной неуравновешенностью сигнальных систем. Отсюда происходят и все различия.

Эпилептический припадок, как мы видели выше, может иногда развиться в связи с психическим переживанием, таким как неожиданность, испуг и т. п., но по большей части возникает неожиданно и «спонтанно». Истерический припадок представляет собой аффективную реакцию, — больной реагирует так на значительно более сложные жизненные переживания — обиду на кого-нибудь, досаду на окружающих, какую-нибудь жизненную неудачу, огорчение и т. п.

При эпилептическом припадке сознание утеряно полностью, и никакой контакт с больным невозможен. При истерическом припадке какой-то контакт с больным все же может быть осуществлен, и когда такой больной бьется в судорогах, он начинает биться сильнее, если его пробуют удерживать. Если во время судорожного припадка больной нанес себе тяжелое повреждение, это непременно был припадок эпилепсии.

Судороги при эпилепсии невыразительны и бессмысленны так же, как невыразителен и бессмыслен крик, нередко испускаемый больным в первый момент припадка. Судороги при истерии более координированы и выразительны. Это — не сокращения определенных мышц, а определенные действия. Вместо немодулированного эпилептического крика больной истерией во время припадка выразительно плачет, всхлипывает или стонет.

Зрачки в течение эпилептического припадка теряют световую реакцию, которая сохраняется при истерическом припадке. Угасания сухожильных рефлексов и появления патологических рефлексов при истерии не наблюдается. Прикусывание языка всегда говорит за эпилепсию. Помочиться под себя во время припадка может, конечно, и больной истерией, но это бывает чрезвычайно редко.

Истерические припадки по сравнению с припадками эпилепсии более длительны. Они также более полиморфны по сравнению с эпилептическими припадками, протекающими гораздо более стереотипно.

По-разному ведут себя больные и по окончании припадка. В то время как больной эпилепсией приходит в себя после потери сознания большею частью не сразу, а еще некоторое время не в состоянии правильно ориентироваться в окружающем и испытывает общую разбитость и головную боль, больной истерией, очнувшись после припадка, сразу приходит в свое нормальное состояние, а иногда чувствует даже некоторое успокоение или облегчение после происшедшего нервного разряда.

Можно при этой дифференциальной диагностике учитывать и то, что истерические припадки никогда не делаются в состоянии сна и никогда не происходят, если больной находится в полном одиночестве.

Не раз указывалось, что строго патогномоничных отдельных симптомов для отличия друг от друга этих припадков, по-видимому, не существует и что такая диагностика всегда должна строиться на комплексной оценке. Последнее справедливо, хотя следует иметь в виду, что еще недавно имевшее место приписывание истерическому припадку таких явно органических симптомов, как, например, потери световых реакций зрачков и т. п., основывалось, по-видимому, на том, что в это время многие, тогда еще не известные варианты эпилептического припадка сходили за истерию.

В спорных случаях обнаружение вне припадков характерных изменений биотоков мозга способствует разрешению вопроса.

Если, таким образом, отличить судорожный припадок эпилепсии от судорожного припадка истерии по большей части не представляет труда, то положение существенно меняется, когда мы имеем перед собой некоторые менее обычные варианты эпилептического припадка, и особенно проявления мезэнцефальной, диэнцефальной или мезодиэнцефальной эпилепсии.

При припадках этого рода больные находятся обычно в ясном сознании. Со страхом замечают они у себя ряд очень неприятных и тяжело переживаемых симптомов, вроде одышки, сердцебиения, озноба, похолодания конечностей, поноса и болезненных судорог в разных частях тела. Они обычно дают на все эти симптомы естественную эмотивную реакцию, нередко при этом плачут, мечутся, не могут найти себе места и просят им помочь. Все это на неопытного врача легко может произвести впечатление истерии. Однако при более внимательной оценке мы и в отношении этих припадков в состоянии заметить, что они принципиально отличаются от эмотивных разрядов при истерии. Тонические судороги при мезэнцефальных кризах ничего не выражают, а вегетативные симптомы при диэнцефальных кризах далеко заходят за пределы вегетативной симптоматики эмоций. Кроме того, как мезо, так и диэнцефальные припадки совершенно лишены того элемента как бы нарочитой наигранности, от которого полностью не свободно ни одно проявление истерического невроза.

Иногда бывает более трудно отличить состояние эпилептического автоматизма от несколько сходных симптомов при истерии. Такое затруднение может явиться в тех (редких) случаях, когда действия, совершаемые в течение эпилептического автоматизма, являются не просто непоследовательно нелепыми, а складывающимися в более оформленное поведение. Так, одна из наших больных эпилепсией во время таких состояний всегда стремилась обнимать и целовать соседних больных. Очевидно, здесь автоматическое поведение больной диктовалось имевшимися у нее старыми временными связями, и это производило первое впечатление переживания какого-то сложного душевного конфликта. Диагностика таких сложных состояний автоматизма возможна лишь комплексная, при учете всех остальных особенностей болезни и ее течения.

Еще недавно имевшие место трудности в диагностике между эпилепсией и истерией приводили к тому, что пытались обосновать представление о какой-то сборной или переходной форме, которую называли «истеро-эпилепсией». Современное выяснение принципиально совершенно различных механизмов, лежащих в основе той и другой болезни, делают, конечно, неправомочным представление о такого рода переходных формах и диагноз «истеро-эпилепсия» не должен никогда ставиться. С другой стороны, не так редко могут существовать комбинации, сочетания обеих болезней у одного и того же лица. Именно больные эпилепсией, особенно если припадок протекает у них при сохраненном сознании, могут давать и истерические припадки, являющиеся как бы психогенной имитацией их основных припадков. Такого рода сочетания не раз отмечались при диэнцефальных и мезодиэнцефальных припадках. Однако отличить настоящие припадки от их истерической имитации обычно не составляло особого труда. Выяснение основного истерического фона высшей нервной деятельности этих больных, а также наличие у них других проявлений внушаемости и истерии облегчает этот диагноз.

Обморок. Из других пароксизмальных нарушений сознания, которые могут послужить поводом для смешения с эпилепсией, следует указать на общий вазомоторный обморок (syncope). Необходимо помнить следующие его особенности: при обмороке больной теряет сознание не сразу, а постепенно, причем до потери сознания ему в течение некоторого времени делается «дурно», темнеет перед глазами, он испытывает головокружение, общую слабость, тошноту; во время обморока лицо больного резко бледнеет, пульс делается слабонапряженным; никаких судорог, ни прикуса языка, ни непроизвольного мочеиспускания в течение обморока не бывает. Приходит в себя больной после вазомоторного обморока также не сразу, а постепенно. Часто, когда лежавший после обморока больной приподымает голову, ему снова делается плохо, в глазах темнеет, и он снова должен лечь на некоторое время, так как в горизонтальном положении еще остающаяся анемия мозга не достигает такой степени.

Обмороки часто провоцируются дурным воздухом (накуренное, непроветренное помещение), а также страхом, сопряженным с болью, как при различных медицинских процедурах (подкожные инъекции, экстракции зуба и пр.). Вид крови у впечатлительных людей провоцирует иногда дурноту и может привести к обмороку.

Всеми этими чертами вазомоторный обморок резко отличается от нарушений сознания эпилептического происхождения.

Так е точно могут иногда быть приняты за эпилептические разряды короткие приступы гипертонической болезни, так называемые «церебральные сосудистые кризы». После головокружения или короткой потери сознания могут оставаться слабо выраженные симптомы выпадения, в виде, например, временных нарушений речи или временных парезов и т. п. А так как такого рода приступы могут в отдельных случаях повторяться, это, естественно, может навести врача на мысль о припадках фокальной эпилепсии. Отличаются состояния эти от эпилептических припадков, помимо наличия значительной артериальной гипертонии, еще и стойкостью межприпадочных остаточных симптомов.

Припадки потери сознания, иногда с судорогами, развивающиеся на почве анемии мозга при синдроме Адамс-Стокса, отличаются от эпилепсии по наличию при них резкого нарушения средечно-сосудистой деятельности (брадикардия, преходящее мерцание желудочков на почве атриовентрикулярной блокады).

Некоторое сходство с эпилептическим припадком могут иметь далее различные вариации так называемой интенционной судороги, или синдрома Рюльфа. Это — своеобразные, короткие судорожные разряды, провоцируемые неподготовленным активным движением. Такие больные должны поэтому очень осторожно и постепенно начинать всякое новое движение, особенно после предшествовавшей фазы покоя. При этом сам судорожный припадок может носить то более кортикальный, то более субкортикальный характер. В первом случае судорога, начавшись с мышечной группы, вступившей в деятельное состояние, распространяется затем по соседним сегментам, следуя смежности корковых полей и напоминая в этом отношении судорогу джексоновского типа. Во втором случае судорога распространяется сразу более диффузно, напоминая моторику при атетозе и отличаясь от атетоза только тем, что процесс протекает здесь в виде отдельных пароксизмов, связанных с активной иннервацией.

Сознание при интенционной судороге в отличие от эпилептического припадка никогда не нарушается. Своеобразным отличием является и то, что интенционная судорога обычно очень мало беспокоит больных, которые, приспособившись к своему дефекту, часто отлично справляются с требованиями обыденной жизни.

Патофизиологическая основа этого своеобразного синдрома существенно отличается от механизма эпилептического разряда. Именно здесь наряду с повышенной возбудимостью двигательного анализатора на первый план явно выступает недостаточность концентрации возбудительного процесса. У этих больных очень медленно происходит процесс окружения работающих отделов двигательного анализатора отрицательной индукцией, и им требуется какое-то время, чтобы очаг возбуждения в коре полушарий хорошо отграничился и чтобы возбуждение из этого очага не распространилось на смежные отделы. Следует сказать, что диагностика с эпилепсией может в этих случаях представлять известные трудности, тем более, что в отдельных случаях интенционная судорога может комбинироваться, например, с эпилептическими припадками, имевшими место в детстве.

В отдельных случаях поводом для возможного смешения с судорожным эпилептическим припадком могут быть развивающиеся у тяжелых органических больных состояния ранней контрактуры, если они протекают в виде отдельных коротких приступов. Такие короткие судорожные пароксизмы могут довольно близко напоминать описанные выше припадки мезэнцефальной эпилепсии. Принципиальным различием между этими состояниями может служить то, что такая судорога является по существу спонтанно возникающим защитно- рефлекторным спазмом и что при ней всегда можно обнаружить массивно развитый синдром защитных рефлексов, что ни в какой мере не свойственно судорогам эпилептической природы.

Отдельного упоминания заслуживает так называемая дистония усилия. Этот синдром, еще недостаточно полно изученный в настоящее время, состоит в непродолжительных, но очень массивных судорожных установках типа торсионной дистонии, наступающих при каждой попытке больного сделать какое-нибудь движение, причем здесь уже совершенно не требуется, как это имело место при интенционной судороге, чтобы движение это было экстренным, или неподготовленным. Например, больной хочет поднять руку, а вместо этого происходит тоническая сгибательная судорога мышц туловища и т. п.

Синдром этот описан при экстрапирамидных двигательных расстройствах. Внезапное развитие такого распространенного тонического спазма может несколько напоминать тонические варианты эпилептического припадка, но более пристальное изучение этого гиперкинеза сразу вскрывает его связь с активной иннервацией и, стало быть, совершенно иной механизм происхождения.

Точно так же и другие пароксизмально возникающие судороги при экстрапирамидных синдромах следует строго отличать от эпилепсии. Сюда относятся многочисленные виды пароксизмальных гиперкинезов, возникающих в хронической фазе эпидемического энцефалита, из которых чаще всего встречается так называемая «судорога взора». Это — характерные «насильственные движения», об отличии которых от эпилепсии мы говорили выше, обсуждая проблему так называемой «подкорковой» или «стриарной» эпилепсии. Так называемый «лицевой параспазм», развивающийся обычно на фоне или мозгового артериосклероза, или на фоне перенесенного энцефалита, точно так же не имеет с эпилепсией ничего общего, хотя он и может проявляться в виде отдельных судорожных пароксизмов, отделенных друг от друга относительно светлыми промежутками. Распространенные явления так называемой «парадоксальной кинезии» (появления и исчезновения спазмов в специальных условиях моторики), часто встречающиеся при лицевом параспазме, легко позволяют
отличить эти формы гиперкинезов от эпилептиформных состояний. Более подробно состояния эти описаны в разделе «Местные судороги».

Легко отличить от фокальных форм эпилепсии и так называемый лицевой гемиспазм, хотя в последнее время и были сделаны попытки объединить эти заболевания. Впрочем, эти попытки (подробнее об этом см. в соответствующем разделе) строились, по-видимому, на том, что в основу их были положены не вполне чистые случаи лицевого гемиспазма. Чистые же случаи этого синдрома имеют явно иное, не эпилептическое происхождение: они отличаются строго выдержанной локальностью периферического типа, после каждого судорожного разряда не оставляют парезов, не обнаруживают характерных изменений биотоков мозга и не поддаются антиэпилептической терапии.

Ночные эпилептические припадки, особенно у детей, дают иногда повод для смешения сночными энурезами. Помочь в распознавании этих синдромов может то обстоятельство, что если ребенок, страдающий энурезом, помочился ночью в постель, он утром просыпается совершенно здоровым, чувствуя иногда только естественную неловкость от случившегося. Наоборот, после происшедшего во сне эпилептического припадка больной просыпается утром разбитым и с головной болью.

Точно так же следует различать приступы обычного невротического снохождения от приступов эпилептического автоматизма, о чем говорилось выше.

Очень большое сходство могут иметь приступы так называемой статической эпилепсии с приступами катаплексии, тем более, что мы часто не наблюдаем их непосредственно, а только знаем о них по рассказу самих больных или их окружающих.

Для отличия друг от друга этих припадков важно помнить, что приступы катаплексии обычно непосредственно провоцируются какой-либо (чаще приятной) эмоцией, а также что больные, страдающие катаплексией, как постоянное правило, обнаруживают одновременно и эпизодические засыпания в виде характерных приступов нарколепсии. Кроме того, приступ статической эпилепсии длится большей частью короче, чем приступ катаплексии.

Отличить приступы эпилептического сна от нарколептических приступов обычно не представляет затруднений : приступы эпилептического сна гораздо более длительны, самый же сон при этом значительно более глубок.

В тех случаях, когда эпилептический припадок начинается с вестибулярной ауры, причем такая аура может появляться и изолированно, естественно, возникает подчас очень трудный вопрос об отличии этих состояний от приступов меньеровского головокружения. Диагностика часто может быть здесь лишь комплексной, с учетом других признаков эпилепсии. Одним из диагностических признаков, по-видимому, может служить и то, что головокружение при эпилептической вестибулярной ауре не зависит от того или другого положения головы и не сопровождается столь сильной вегетативной реперкуссией, как при ангионевротических вестибулярных кризах.

От приступа мигрени эпилептический припадок отличается по столь большому количеству признаков, что, казалось бы, здесь не должны возникать диагностические затруднения. Тем не менее в ряде наблюдений оказывается, что некоторые проявления так называемой ассоциированной мигрени могут близко походить на эпилептические ауры.

Подать повод для смешения могут, например, предприпадочные гемипарестезии или скотомы при мигрени. Одним из хороших дифференциально-диагностических признаков может служить различная быстрота генерализации симптома при этих состояниях: мигренозный очаговый симптом распространяется по коре значительно медленнее. Так, указывалось, что мигренозные парестезии, начавшиеся, например, в руке, требуют десятков минут для того, чтобы распространиться по всей половине тела, в то время как аналогичный синдром при джексоновской эпилепсии развивается гораздо скорее. Хорошо известна также медленность, с которой мигренозная мерцательная скотома распространяется по полю зрения.

В отдельных случаях могут все же возникать определенные диагностические затруднения. Так, Киссел, Арну и Гартман описали недавно наблюдение над одной девушкой, у которой во время месячных появлялись то приступы мигрени, то припадки эпилепсии, причем как тем, так и другим предшествовала одинаковая зрительная аура. Замечательно, что такая же аура могла наблюдаться у нее и в изолированном виде. По этому поводу можно также вспомнить наблюдение Шавани, в котором чередовались приступы офтальмической мигрени и эпилепсии со зрительной аурой.

Все эти отдельные элементы сходства между обеими болезнями объясняются, вероятно, тем, что хотя ближайший механизм появления той и другой болезни нам и остается неизвестным, тем не менее между ними, очевидно, существует некоторое патогенетическое родство. Это видно хотя бы из частоты вторичных случаев мигрени в семьях, из которых происходят больные эпилепсией, а также из относительно большой частоты сочетания у одного и того же лица эпилепсии и мигреней. Родство обеих болезней подтверждается и фармакологически. Так, выяснилось, что при наличии мигрени достаточно самой небольшой дозы кардиазола, чтобы вызвать эпилептический припадок.

Наконец, следует иметь в виду, что могут подать повод для диагностических ошибок и приступы особого состояния сознания. Именно, несколько сходные состояния могут наблюдаться при неврозах. Это — кратковременные и обычно совершенно одинаковые нарушения сознания, наступающие иногда у страдающих неврозами, каждый раз под влиянием какой-нибудь стереотипной внешней причины. К таким причинам относятся различные ситуации, требующие или очень сильной концентрации внимания, или очень быстрого перехода внимания с одного на другое. Такова, например, необходимость экстренно переключить внимание в каком-нибудь новом направлении, иногда в условиях снижения тонуса коры, или необходимость фиксировать внимание одновременно в нескольких направлениях, или просто наличие отрицательной эмоции. Больные говорят в таких случаях об «оцепенении», или о «торможении», «замираниях мысли», «удаленности» и т. п., т. е. употребляют определения, очень близкие к тем, как больные эпилепсией описывают свои особые состояния. Вероятно, в основе этих состояний лежит патологическая иррадиация по коре тормозного процесса вследствие слабости внутреннего торможения.

Эти недостаточно еще изученные состояния часто ошибочно сходят за проявление эпилепсии. Отличаются же они от эпилепсии по ряду весьма существенных признаков.

Так, состояния эти всегда развиваются с явным поводом, заключающим в себе типичную неврозогенную ситуацию, а именно: перенапряжение нервных процессов или их подвижности. Далее, больные эти не проявляют иных признаков эпилепсии, но обнаруживают постоянно ряд других неврастенических симптомов. Не удается обнаружить у них и характерных для эпилепсии изменений биотоков мозга. Не помогает им и антиэпилептическое лечение, терапия же, направленная на борьбу с неврозом, часто приносит им существенное облегчение.

Об этих «особых состояниях» невротической природы всегда следует, таким образом, помнить, чтобы избежать необоснованной гипердиагностики эпилепсии.

profmedik.ru