Шизофрения? Надежда есть!

Номер газеты: апрель 2006
Автор: Печерская Е.

Еще недавно такой диагноз воспринимался как пожизненное клеймо или приговор, который обжалованию не подлежит. Однако нет ничего неизменного даже в области психиатрии. Как выяснилось, появились новые средства терапии, более современные подходы, а значит, изменилось отношение и к такой категории пациентов. Об этом наша корреспондентка попросила рассказать доктора медицинских наук, заместителя директора Института психиатрии, вице-президента Российского общества психиатров Исаака Яковлевича ГУРОВИЧА.

— Человека всегда страшит мысль о возможности попасть в психиатрическую больницу, а попасть туда в нашей стране лет десять назад значило поставить крест на карьере и социальном статусе. Исаак Яковлевич, как обстоят дела сегодня?

— В условиях тоталитарного режима психический стационар нередко использовался для расправы с инакомыслящими. Сегодня этого, разумеется, нет. А что касается наших истинных пациентов, в том числе и с тяжелыми диагнозами, примерно 60 процентов их вообще не попадают в стационар. Основная ставка делается на мероприятия психосоциальной терапии. Это значит, что больной получает поддерживающие дозы медикаментов в амбулаторных условиях и привыкает к независимому проживанию. Разумеется, ему обеспечивается помощь психолога и социального работника. Думаю, излишне напоминать, что отношение к таким людям, как наши пациенты, служит показателем цивилизованности общества в целом.

— Наверное, один из самых распространенных диагнозов в психиатрии — это шизофрения. Насколько часто встречается это заболевание? Как давно оно известно науке?

— К сожалению, к числу редких недугов шизофрения не относится. Ею страдает 1 процент населения, то есть каждый сотый. Первое научное описание шизофрении принадлежит перу выдающегося немецкого психиатра конца XIX века Эмиля Крепелина. Однако современный термин шизофрения (в переводе с греческого — расщепление мысли) был введен швейцарским специалистом Эйгеном Блейлером. Крепелин же назвал описанную им душевную болезнь «ранним слабоумием». Мне этот термин представляется более удачным, чем общепринятый.

— Означает ли это, что до самого конца XIX века человечеству было неведомо это заболевание?

— Безусловно, знакомство с шизофренией произошло задолго до ее научного описания. Причудливые, эксцентричные люди со странностями в поведении встречались везде и во все времена. Собственно говоря, так называемые «чудаки» — это и есть шизофреники или, по меньшей мере, шизоидные психопаты.

— Существует множество форм этого недуга, причем бросается в глаза скорее их различие, чем сходство. Что позволяет специалистам объединять их под общим названием?

— Эта болезнь действительно чрезвычайно многолика, что дает повод говорить о группе шизофрений. Однако существуют и общие признаки: ярко выраженное нарушение мышления, бред, галлюцинации.

— Диагноз «шизофрения» всегда пугал своей безнадежностью. Изменилась ли сегодня ситуация в лучшую сторону?

— Несомненно, хотя я лично — не сторонник беспочвенного оптимизма. Однако еще недавно принято было считать, что заболевание неизбежно ведет к слабоумию, а теперь специалисты знают, что существует одноприступная, или малоприступная, форма с полной ремиссией, которая практически равна выздоровлению. Немалая часть наших пациентов работает, хотя бытовало убеждение, что больные с таким диагнозом нетрудоспособны. Вообще я должен сказать, что жизнь человеческого духа сложна и загадочна, и поэтому не стоит относиться к личности с подобным диагнозом как к изгою, от которого с презрением отвернулось общество. Вспомните, Беранже писал:

По безумным блуждая дорогам,
Нам безумец открыл новый свет,
Нам безумец дал Новый Завет,
Ибо этот безумец был Богом.

— До недавнего времени в условиях клиники методы воздействия при шизофрении были чрезвычайно жесткими. Достаточно вспомнить пресловутый инсулиновый шок.

— Теперь это время выглядит далеким и мрачным средневековьем. Более того, такие психотропные средства, как аминазин, галоперидол, постепенно утрачивают свои позиции и становятся уже вчерашним днем психиатрии. Хотя, должен сказать, психотропное возбуждение они снимают достаточно эффективно.

— Какие средства приходят им на смену?

— В зависимости от формы и особенностей течения заболевания специалисты выбирают оптимальную комбинацию транквилизаторов, антидепрессантов, седативных средств. Кроме того, появились новые группы медикаментов: нейротимики, психотики. Они обладают более мягким, направленным действием, позволяя предупреждать депрессивно-бредовое состояние, снимать явления острого психоза. В терапии детской шизофрении и аутизма эффективным оказался рисполепт. Немалые надежды возлагают специалисты на флюанксол, который не только снимает бред и галлюцинации, но и повышает уровень энергии. К сожалению, препараты нового поколения достаточно дороги.

— Какие факторы влияют на развитие заболевания?

— Важную роль играет генетическая предрасположенность. Обычно заболевание развивается в тех случаях, когда повышенная личностная уязвимость сочетается со стрессом или травмой.

— Существуют ли меры, с помощью которых можно предупредить расцвет симптоматики?

— Чем раньше начато лечение, тем лучше прогноз. Однако, как правило, сами больные и их родственники пропускают самое начало заболевания. Очень часто врач, листая историю болезни пациента с диагнозом «шизофрения», обнаруживает, что манифестной форме предшествовали явные «пробоины»: психопатия, неврозы, фобии, преходящие эпизоды острого психоза. Однако необходимые меры вовремя не были приняты. Между тем доказано, что именно после начального проявления болезни стремительно нарастает так называемый нейрокогнитивный дефицит, который лежит в основе тяжелых личностных поражений при шизофрении. Именно он вызывает нарушения памяти, снижение волевых качеств и активности, мешает нормальному самовыражению, приводит к бесперспективности общения. Чтобы вовремя воспрепятствовать этим тяжелым проявлениям недуга, нами открыта клиника первого психотического эпизода.

— Итак, арсенал средств борьбы с болезнью постепенно расширяется. О чем еще вам хотелось бы рассказать?

— Действенным методом терапии при шизофрении признано. поэтическое творчество.

— Наверное, вы шутите?

— Вовсе нет. Собственно говоря, любой вид творческой деятельности таит в себе немалые компенсаторные возможности. Однако человеческая речь и ее высшая форма — поэзия, наделены особыми целительными функциями. Помните, что писал об этот Николай Гумилев?

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали Словом,
Словом разрушали города.

Существуют серьезные исследования, подтверждающие, что писание стихов при шизофрении выступает как средство, мобилизующее резервные возможности эмоциональности, способствует восстановлению реальной картины мира, примиряет с обстоятельствами жизни и болезни, помогает наладить взаимодействие с окружающими людьми.

— Вы убедили меня в том, что шизофрения далеко не всегда загоняет в тупик и приводит к невозможности адаптироваться в обществе.

— Если бы я мог перечислить вам наших пациентов, сумевших с таким диагнозом занять высокое, подчас исключительное положение в социуме. Но я не вправе разглашать профессиональную тайну.

Материал впервые опубликован в 2002 г.

В Медицинском центре «Помоги себе сам» можно записаться на прием к психотерапевту. Справки и запись по тел.178-54-14;
179-16-01

www.fpss.ru

Шизофрения

Этот диагноз подкрадывается к человеку совершенно незаметно и отнимает у него реальность. Его основной признак – это изменение представления у человека об окружающем мире и о собственной личности. С этой болезнью можно жить и даже держать ее под контролем, но для начала ее нужно заметить. А она слишком хорошо маскируется… Речь идет о шизофрении, и никто не сможет сказать точно, откуда она берется. Как распознать ее? Шизофрения – один из наиболее известных и часто встречающихся диагнозов в психиатрии. Можно ли вести нормальную жизнь с таким диагнозом и как лечить болезнь? «Эксперт здоровья» постарается найти ответы на эти и другие актуальные вопросы.

О шизофрении

Частично виновата генетика, но стать триггером и «помочь» шизофрении могут болезни, стресс, наркотики. Во время слабых признаков человек не только может не получать никакой психиатрической помощи, но и не подозревать о том, что у него такой диагноз. А болезнь тем временем будет прогрессировать и постепенно подчинять его жизнь. Чаще всего шизофрения проявляется в возрасте от 15 до 25 лет, и ее первые симптомы вполне могут напоминать признаки подросткового кризиса…

Это серьезное психическое заболевание, влияющее на мысли, чувства и действия человека. Ему бывает сложно определить разницу между реальностью и воображением, размышлять логически, правильно выражать чувства или вести себя согласно общественным нормам поведения. У шизофрении очень многообразная симптоматика, одно время это даже служило предметом дискуссий о том, единое ли это заболевание или комплекс самостоятельных синдромов.

В основном во время болезни характерны: нарушение работоспособности, слуховые галлюцинации, параноидный или фантастический бред, мания величия, неорганизованность речи и распад мыслительных процессов. В разные времена бытуют различные мнения касательно того, кто чаще болеет шизофренией – мужчины или женщины. Согласно большинству источников, мужчины болеют этим несколько чаще, а у женщин она, как правило, начинается в более старшем возрасте, нежели у мужчин. Во всем мире шизофренией страдает примерно 26 млн человек. К сожалению, до специалистов доходят далеко не все. С этим связано много причин – это и страхи перед распространенными мифами о психиатрии, и тот факт, что шизофреники зачастую ни в коем случае не считают себя больными.

Как начинается шизофрения

Начальные признаки шизофрении заметить непросто. Иногда они могут проявляться еще в детстве или в юношестве. Тогда странности поведения или необоснованную агрессию списывают на пубертатный период или на особенности характера. Например, подросток может замкнуться в себе, не идти на контакт с родными, мало общаться с людьми и потерять интерес к вещам, которые раньше его радовали. Также могут притупиться и физические ощущения – больной не чувствует голода, пренебрегает правилами гигиены, забывает, что нужно поменять одежду. Самые обычные вещи вроде просьбы передать соль могут вызвать у него приступы немотивированной агрессии.

Сложность состоит в том, что все эти признаки шизофрении подходят и под описание обычного переходного возраста. Поэтому перечисленное – всего лишь предупреждение, что стоит присмотреться к близкому человеку, поговорить с ним и, может быть, сходить к психологу, чтобы справиться со стрессом и травмами, которые могут стать катализаторами болезни. Чего делать уж точно не стоит – так это тащить человека к психиатру по поводу и без, реагируя на каждый каприз или потому что в отношениях между вами сейчас черная полоса. Хуже самой болезни могут быть только попытки найти ее там, где ее нет. Пока отсутствуют галлюцинации, речевые нарушения и бред, нет причин серьезно беспокоиться. Но предугадать, появятся ли они в будущем, к сожалению, невозможно.

Откуда берется болезнь?

Точных причин заболевания никто не знает. Но существует несколько гипотез.
Согласно первой и основной гипотезе, дело в генетике. Риск заболевания шизофренией возрастает, если она уже была у кого-то из близких родственников. Но никто не может утверждать, проявится ли шизофрения у ребенка. Считается, что для запуска болезни нужен сильный стресс. В других случаях малыш, росший в семье рядом с родственником, страдающим шизофренией, может перенять его страхи и особенности поведения.

Вторая причина – психологическая. Есть мнение, что шизофрения характерна личностям со слабыми психикой и характером. Такие люди просто не способны справляться с тяжелыми жизненными ситуациями – разводом, насилием, потерей близкого человека и др. Эти ситуации сильно травмируют их психику и вполне могут спровоцировать начало болезни.

Третья причина – биологическая. Во время пубертатного периода у подростка перестраивается мозговая структура. Некоторые нейронные связи исчезают, другие появляются. Специалисты предполагают, что у определенных подростков происходят «аварии» – иными словами, нарушается природная способность справляться с напряженными ситуациями и сильными эмоциями, чувствами. Но подобные «аварии» могут всего лишь сопровождать болезнь, а причина ее кроется все же в чем-то ином.

Еще одной вероятной причиной или, скорее, очередным серьезным триггером считаются наркотики. Известно, что наркотики, в том числе и марихуана, являются причиной ускорения развития болезни. Психиатры признают, что они напрямую могут влиять на частоту и тяжесть рецидивов. Даже самые «легкие» наркотики снижают барьер между сознанием и бессознательным, и именно это в некоторых случаях провоцирует болезнь.

Шизофрения: насколько это опасно?

В большинстве случаев шизофреник опасен не для окружающих, а для себя самого, поскольку во время помутнения разума он может случайно навредить себе. Но в редких особо тяжелых случаях человек, страдающий шизофренией, может представлять опасность и для окружающих под воздействием своих галлюцинаций. К примеру, он может думать, что перед ним не брат, а монстр, или какие-то голоса могут ему навязчиво нашептывать что-то и склонять к совершению какого-то преступления, чтобы защититься. В такие моменты шизофреник не властен над своим сознанием и действиями и не отдает себе отчета в тяжести собственного состояния. На время острых кризисов необходима госпитализация, чтобы оградить окружающих от возможных непредсказуемых действий больного и защитить его от себя самого, в том числе и чтобы избежать попыток самоубийства.

Личный опыт

– Когда я выходила замуж за Романа, то и подумать не могла, что у него могут однажды возникнуть проблемы с психикой. Он был прекрасным мужем, заботливым и добрым, у него были золотые руки, и рос Роман в большой семье: папа, две сестры и брат. Только вот одного мне никто не сказал – более того, этот факт его родные намеренно от меня скрывали и обходили стороной, как только могли: его мама страдала шизофренией и покончила с собой.

Жанне 48 лет, у нее свой бизнес, взрослая дочь, и они вполне счастливы в кругу своей маленькой семьи. Замужем она была только раз и с тех пор больше туда не стремится. Ее первый и единственный муж – шизофреник.

– С Романом мы познакомились, когда я подрабатывала официанткой. Он приходил к нам пару раз пообедать, я ему понравилась, после чего он стал часто заглядывать. Рома красиво ухаживал за мной и с первых минут окружил заботой. Вскоре он сделал мне предложение, и я согласилась.

Беда пришла откуда не ждали

Через год у них родилась дочь. Роман обожал ее, сдувал пылинки, даже ругал Жанну, если ему казалось, что она неаккуратно держит ребенка. Он был очень «правильным», семейным человеком: не пил, не курил, все нес в дом. Его семья и горя не знала. Жанне казалось, что ее жизнь сложилась замечательно. А когда дочери исполнилось три года, к ним в квартиру ворвалась полиция и во время обыска на балконе обнаружила наркотики. Романа посадили.

– Это были 90-е, и каждый зарабатывал как мог, поэтому, несмотря ни на что, я думала, что дождусь его и все будет хорошо. Он выйдет, и все обязательно наладится. Я исправно ездила к нему в тюрьму и возила передачки. Но однажды Роман начал вести себя странно. Мы сидели в комнате одни, когда он начал безумными глазами шарить по стенам и все время бормотать что-то странное о том, что за ним следят ОНИ, что ОНИ контролируют каждый его шаг. Порой он сбивался на нечто совершенно непонятное, больно хватал меня за руки, смотрел сквозь меня. Тогда я еще пыталась понять, кого Рома имеет в виду, пыталась с ним говорить. Мне и в голову не пришло, что он может меня не слышать и не понимать. Но для него меня там не было.

Сначала я подумала, мой муж попал в переделку, к тому времени я наслушалась рассказов о жизни в тюрьме. «Боже мой, кто же до такой степени испугал его и что они с ним сделали?» – в ужасе думала я, глядя, как мой Роман мечется словно в бреду. В тот день я не добилась от него ни слова и, придя домой, дала волю слезам. Мне было так за него страшно! На следующий день к нам пришла его старшая сестра, я поделилась с ней своими страхами. Но ее реакция меня насторожила: золовка старательно отводила глаза, отмалчивалась, а потом скомканно попрощалась и ушла.

Вердикт: шизофрения

Когда Жанна навестила Романа в следующий раз, все вроде бы было нормально, и она слегка успокоилась. Но в очередное посещение он снова встретил ее лихорадочно блестящими глазами и сбивчивым шепотом. А потом начал истошно кричать. Жанна страшно перепугалась и после того, как мужа увели, отправилась прямиком к золовке. Сначала та отпиралась, но Жанна была настойчива, и та сдалась – рассказала о болезни их матери и о том, что вообще такое шизофрения. У их мамы болезнь в основном выражалась в тяжелой депрессии и слуховых галлюцинациях –долгие годы голоса рассказывали ей о лучшей жизни в другом мире. Куда та в конце концов и отправилась, набрав ванну и вскрыв вены.

– Мир словно рухнул в одночасье. «Шизофрения» – это звучало до крайности странно, абсурдно, далеко, незнакомо. С нами такого просто не могло случиться, но почему-то случилось. Я тогда подумала: «Может, все-таки у Ромки никакой болезни нет, он просто в тюрьме кому-то перешел дорогу и ему теперь не дают житья?» Мне казалось, пускай ему лучше будет тяжело, плохо и больно, у него был бы шанс однажды оставить все позади и больше никогда не вспоминать об этом. С диагнозом «шизофрения» у него такого шанса уже не будет.

Тем временем я старалась узнать о болезни все, читала литературу, ходила к врачам и расспрашивала их. В первую очередь меня интересовали факт наследственности и риск моей малышки унаследовать заболевание. Меня немного успокоили утверждения врачей о том, что у девочек гораздо меньше шансов заболеть шизофренией. С другой стороны, я все время думала про свекровь, с которой мне не довелось познакомиться, и продолжала бояться за свою дочь. Потом пришла злость – как они могли ничего мне не рассказать, какое имели право подвергать моего ребенка такой опасности?! Ведь мало того что дочь имела все шансы вырасти в семье с отцом, больным шизофренией, так еще и сама находилась в зоне риска с такой наследственностью!

Врачи советовали не переживать раньше времени

Они рассказывали, что риск небольшой. Но вот касаемо самого Романа они не были столь оптимистичны. Сильнейший стресс, вызванный получением тюремного срока и нахождением в стенах казенного учреждения, по их словам, и был основным катализатором развития болезни. Если бы была возможность вернуть его домой, оградить от негативных факторов, усугубляющих текущее состояние, можно было бы добиться ремиссии и научить жить с болезнью. Но ничего сделать было нельзя, тюремные врачи поставили Роману диагноз «нервный срыв», и он продолжал скатываться в безумие.

Паранойя прогрессировала, но, кроме людей, навещающих его, он ни с кем не делился этой «важной информацией» о круглосуточной слежке. Для тюремных врачей он оставался всего лишь человеком с ярко выраженным «синдромом невиновного» – когда человек, попавший в тюрьму, никак не может смириться со своим приговором и впадает в сильную депрессию. Роман сильно похудел, а из-за галлюцинаций стал бояться спать – ему запрещали таинственные «ОНИ».

В моменты просветлений Роман писал домой длинные письма, где рассказывал, как сильно скучает по жене и дочери, как любит их. Он вырезал для дочки из дерева красивые рамки и шкатулки, рисовал картинки. В письмах не было ни слова о том, что мужчину что-то беспокоит. Но когда Жанна его навещала, он снова и снова рассказывал ей, в какой они все опасности, с серьезным видом говорил несвязные, бессмысленные вещи и сильно злился, когда его не понимали.

Мы развелись, я забрала дочь и уехала в Алматы, где открыла свой небольшой бизнес. Роман сейчас, насколько мне известно, живет то с сестрой, то с братом, которые за ним присматривают по очереди. Я знаю, что во время своих редких приступов он гоняется за ними с молотком и кричит, чтобы те самые «ОНИ» убирались. За все годы он так и не попытался найти себе нормальную работу. Я ни капли не жалею, что сделала выбор в пользу ребенка…

Сложный выбор

– Передо мной встал сложный выбор. Остаться с мужем, дождаться его и попробовать справиться с болезнью – означало обречь себя и дочь на тяжелую и, возможно, опасную жизнь. Позаботиться о дочери, уехать в другой город и начать все сначала – значило оградить нас от опасности и проблем, связанных с болезнью мужа, но оставить его, предать. Я долго искала решение – время у меня было. Но оно все никак не приходило, а Роме тем временем становилось хуже. Мне было невыносимо видеть его таким, но я продолжала приезжать к нему. Наверное, в надежде, что однажды он улыбнется мне по-прежнему и скажет, что все это было злой шуткой, проверкой. Даже такое было бы предпочтительней действительности.

Когда он вышел из тюрьмы, ему стало лучше. Приступы почти прекратились, но я все еще боялась оставаться с ним в одной квартире – мало ли что могло перемкнуть у него в голове. Дочку все чаще оставляла у мамы. Несмотря на свое состояние, он наотрез отказался посещать врачей, начинать какое-либо лечение шизофрении, оскорбленно утверждал, что здоров. Ссылаясь на тяжелую форму депрессии после нахождения в тюрьме, работать он тоже отказывался. Дочь подрастала, тянуть все на себе становилось все трудней, и тогда решение пришло само собой.

Мы развелись, я забрала дочь и уехала в Алматы, где открыла свой небольшой бизнес. Роман сейчас, насколько мне известно, живет то с сестрой, то с братом, которые за ним присматривают по очереди. Я знаю, что во время своих редких приступов он гоняется за ними с молотком и кричит, чтобы те самые «ОНИ» убирались. За все годы он так и не попытался найти себе нормальную работу. Я ни капли не жалею, что сделала выбор в пользу ребенка, но иногда мне очень жаль, что все так получилось, жаль Романа, чья жизнь могла бы сложиться совсем по-другому, если бы не болезнь.

Бахытжан Мырзабаевич АШИРБЕКОВ,
врач-психиатр высшей категории, кандидат медицинских наук, врач-ординатор Республиканского научно-практического центра психического здоровья:

– Скорее всего, в данном случае наследственность и генетические факторы сыграли основную роль в развитии болезни у пациента. В случае шизофрении генетическая предрасположенность является главным причинным фактором. Но такого рода предрасположенность может реализоваться и проявиться в виде болезни, а может и не реализоваться. Согласно биопсихосоциальной модели этого заболевания, большую роль в дебюте болезни и в дальнейшем в рецидивах играют роль стрессовые факторы – как психологические, так и биологические. К биологическим стрессовым факторам можно отнести гормональную перестройку в подростковом возрасте, послеродовый период у женщин, разные соматические болезни, травмы головного мозга и т. д. В данном случае с пациентом Романом болезнь дебютировала в стрессовых условиях пребывания в местах лишения свободы. Трудно сказать однозначно, развилась бы болезнь, не окажись он в тюрьме. Вполне возможно, что она возникла бы и на фоне других стрессов.

– Мог ли уход жены стать дополнительным стрессом для мужчины, усугубившим его состояние?

– Сложно ответить на этот вопрос, не зная полностью клинического состояния пациента, нюансов семейных взаимоотношений. Если говорить в целом, то развод может стать дополнительным стрессом для пациентов. Семейная поддержка является важным фактором в процессе лечения. Но проживание с человеком, страдающим шизофренией, – это очень тяжело. И не только сами пациенты, но и их родственники нуждаются в психологической поддержке, в помощи семейных психотерапевтов.

– Могло ли проживание с отцом, больным шизофренией, повлиять на психическое состояние дочери героини и спровоцировать расстройство?

– Это зависит от многих факторов: насколько тяжело протекала шизофрения у отца, насколько часты были рецидивы, особенности симптомов и поведения пациента, особенности внутрисемейных взаимоотношений, психологическая атмосфера внутри семьи, насколько адекватно понимали болезнь здоровые члены семьи, была ли поддержка врачей и психотерапевтов и т. д.

– Кто может заболеть шизофренией? Сколько на сегодняшний день больных шизофренией в Казахстане?

– Достоверно сказать, кто может заболеть, а кто не может, невозможно. Но в случае наследственной отягощенности (если болеет кто-то из родителей или ближайших родственников) риск заболевания выше. По данным за 2016 год, в Казахстане состояло на учете с диагнозом «шизофрения» 38 564 человека, детей и подростков – 247. Говоря о статистике шизофрении, нужно иметь в виду терминологические нюансы в психиатрической классификации. С 90-х годов идет сужение рамок шизофрении. Многие случаи, которые по клинике и способам лечения очень похожи на шизофрению, теперь диагностируются как другие болезни.

– Можно ли вылечить шизофрению? Есть ли у больных шизофренией надежда выздороветь?

– Болезнь шизофрения включает в себя различные формы, которые могут протекать очень по-разному. Есть неблагоприятные, злокачественные формы, когда пациенты практически постоянно годами пребывают в психозе. Эти формы могут трудно поддаваться лечению, либо частичное улучшение наступает на короткий срок, либо в течение быстрого времени формируется выраженный дефект психики и пациенты становятся беспомощными инвалидами. И есть благоприятные формы шизофрении, когда удается добиться длительной ремиссии на долгие годы и бывшие пациенты ведут самую обычную жизнь, практически не отличаясь от остальных людей. Поэтому можно сказать, что во многих случаях надежда есть.

– Как лечить болезнь?

– Основное лечение шизофрении во всем мире проводится лекарствами. Необходимо длительное системное и адекватное применение лекарств под наблюдением врача-психиатра. В случае обострения состояния необходима госпитализация, в дальнейшем лечение проводится на дому, амбулаторно. Амбулаторное лечение шизофрении продолжается не менее полугода, а во многих случаях до 2–4 лет. Сроки лечения зависят от особенностей течения болезни. Кроме того, очень важна психотерапевтическая и социально-психологическая поддержка пациента и его семьи. Исследования показывают, что психотерапевтическая поддержка в разы увеличивает шансы благоприятного течения болезни.

– С какими сложностями чаще всего сталкиваются больные шизофренией и их родственники?

– Одна из больших проблем – это стигматизация. Пациенты и их родственники зачастую стесняются психиатрического диагноза, факта пребывания на учете и посещения психиатра. В целом негативное отношение и непонимание демонстрируют не только общество в целом, но и врачи непсихиатрических специальностей. Из-за стигматизации часто пациенты и их родственники до последнего избегают посещения психиатра, доводя болезнь до запущенного состояния. Существуют проблемы с лекарственным обеспечением. Государство гарантирует бесплатное лечение больных с шизофренией. Однако на местах бывает не налажена необходимая система обеспечения лекарствами, в итоге нередко пациенты получают лекарства беспорядочно, с частой заменой препаратов. Кроме того, фактически отсутствует система психотерапевтической и психолого-социальной поддержки пациента и его родственников. Шизофрения становится моральным и финансовым бременем семьи. Непонимание того, что происходит с больным, приводит к внутрисемейным конфликтам, разладу, распаду семьи.

– Какие чувства испытывают люди, когда понимают или узнают, что они больны шизофренией?

– Это зависит от того, что человеку известно о болезни, о чем он наслышан. Зачастую это отчаяние, ощущение, что в жизни что-то непоправимо изменилось. В дальнейшем человек свыкается и ищет пути решения проблемы.

– Как убедить человека, больного шизофренией, что это действительно так, если он не верит в это и не хочет лечиться?

– Если человек, страдающий шизофренией, не осознает и не понимает наличия у себя болезни, то убедить его бывает непросто. Врачами для этого проводятся психообразовательные занятия, на которых пациентов и их родственников знакомят с симптомами болезни, методами лечения, особенностями поведения больных шизофренией и т. д. Можно использовать также художественную литературу и художественные фильмы, в которых присутствует тема психических заболеваний. Универсального рецепта убеждения нет, у каждого пациента это проходит индивидуально. Порой критика к своей болезни меняется со временем у одного и того же пациента, она пропадает во время обострений и появляется вновь в ремиссиях. Нежелание пациентов длительно принимать лечение – одна из распространенных проблем, в таких случаях предпочтительнее использование пролонгированных форм препаратов (применение инъекций 1–2 раза в месяц).

– Можно ли принудить к лечению человека, больного шизофренией?

– Пациенты, страдающие шизофренией, по закону подлежат принудительному лечению, если они из-за своих болезненных переживаний представляют опасность для себя или для окружающих или оказываются в беспомощном состоянии. В таких случаях осуществляется госпитализация с помощью бригады «скорой помощи». Часто родственникам удается уговорить пациента обратиться к врачам. Кроме того, как я сказал ранее, можно подобрать такую схему лечения, чтобы пациенту не приходилось принимать лекарства каждый день, – существуют препараты, которые в виде инъекций применяются 1–2 раза в месяц.

Фото из архива Аширбекова Б.М.

zoj.kz