Ранний детский аутизм

На сегодняшний день диагноз ранний детский аутизм (РДА) — расстройство, о котором хотя бы один раз слышал любой родитель. И, поскольку частота встречаемости этого заболевания растет (5 −20 случаев на 10 000 человек), необходимо дальнейшее распространение информации о его симптомах, так как раннее выявление аутизма способствует своевременному началу коррекционной работы, а, соответственно, увеличивает шансы ребенка на возможность эффективно функционировать в обществе в дальнейшем.

В отечественной практике устойчиво существует именно понятие ранний детский аутизм (РДА), что, с одной стороны, верно отражает особенности данного расстройства: оно всегда проявляется в раннем детском возрасте (в среднем, до 3-х лет). Хотя в отдельных случаях аутизм может проявляться уже в младенчестве. Но, с другой стороны, существует проблема, которая ставит вне рамок данного заболевания тех аутистов, что стали взрослыми.

Итак, здесь существует три основных вопроса:

1. почему это происходит?
2. как определить, что у ребенка аутизм?
3. что делать, если это так?

Причины аутизма не понятны до сих пор, хотя некоторые статистические данные говорят о том, что процент детей с данным расстройством выше у матерей старше 35 лет. Известно, что мальчики страдают аутизмом в 4 раза чаще, чем девочки. Симптоматическое проявление данного расстройства многообразно, отдельный ребенок может не иметь всего спектра признаков, а лишь два-три из них. Это нередко затрудняет своевременную постановку диагноза, когда либо врач «пропускает» данную симптоматику, либо родители по незнанию до определенного времени не принимают во внимание тех проблем, которые должны вызывать тревогу.

Мнения о причинах развития аутизма различны. Некоторые исследователи склоняются к тому, что патологии в родах, инфекционные поражения или различного рода травмы приводят к таким последствиям. Другие говорят, что причиной может быть врожденная мозговая дисфункция, а третьи вообще относят аутизм к шизофрении. Ни одна из этих версий на данный момент не является единственно верной и остается надеяться на то, что в недалеком будущем все — таки удастся найти причину развития раннего детского аутизма.

Проявления аутизма в поведении ребенка

Для аутизма характерно неравномерное развитие, а человек в некоторых случаях может иметь хорошо развитые способности и интерес в какой — то узкой сфере (рисование, музыка, вычислительные действия), при недоразвитии речевых навыков, низкой социальной компетентности и прочем.

Однако это, к сожалению, не гарантирует того, что каждый аутичный ребенок станет гениальным в какой-либо области. Зачастую, из-за поздно диагностированного расстройства и отсутствия полноценной реабилитации, такие дети значительно могут отставать в интеллектуальном развитии.

Что делать?

Если у ребенка присутствуют те или иные признаки аутизма, необходимо как можно раньше обратиться за помощью невролога и психиатра.

Данное расстройство относится к разряду именно тех, где очень важно своевременное начало коррекции. Специфического фармакологического лечения для аутичных детей нет. Оно может понадобиться, если аутизму сопутствуют синдром дефицита внимания и гиперактивность, но более важной является работа с психологами, детским психиатром — психотерапевтом и педагогами, которые владеют навыками работы с аутичными детьми.

Специалисты нашей клиники проводят комплексную диагностику и коррекцию аутизма, работая как с самим ребенком, так и с его семьей. Последнее очень значимо, поскольку правильное поведение и психолого-педагогическая грамотность родителей — залог успешного развития особого ребенка.

Вам нужна консультация? Позвоните нам сейчас: +7 (499) 7 93-45-15

minutkoclinic.com

Ранний детский аутизм. «Я ушел внутрь себя от этого оглушительного мира»

Родился на свете новый младенец.
Все рады, милы, поздравляют мальца.
И думают: «Право, для всех он отрада!»
Одно только правда — искру Творца
Он вынужден будет разжечь в себе сам.
Он будет вставать, ошибаться и падать.
Одно только правда — что есть дверь ларца.
Открыть лишь ее, чтобы жизнь состоялась,
Чтоб не было так — у смерти венца
Не плакал б он горько, не прятал лица.
Е. Крестникова

Когда рождается ребенок, все радуются, желают ему самого лучшего. И особенно того, чего не вышло у них самих: «Мы дадим ему самое лучшее, мой ребенок будет всем обеспечен, мы его всему научим и воспитаем!» И уж точно никто не хочет, чтобы ребенок заболел синдромом раннего детского аутизма.

Время идет, ребенок растет. Над кроваткой младенца часто спорят мама и папа. Они ссорятся, кричат, думая, что ребенок еще маленький, ничего не понимает. Ребенок тоже кричит. И мать, в сердцах хватая его и укачивая, убегает в другую комнату. Заливается горючими слезами, высказывая малышу все о своей горькой жизни.

— Сыночек, маленький, не плачь, давай, не плачь, — успокаивает и его, и себя.

Мальчику уже почти полгода. Часто у него очень серьезный взгляд, как будто внутрь себя. Все верно. Он сосредоточен на своих внутренних состояниях. Этот мальчик — обладатель звукового вектора. Мама этого не знает, как не знает и о других свойствах его психики. Она не виновата. Из восьми возможных векторов (частей психики) звуковой вектор доминантный и особенно уязвим.

У мальчика еще есть старшие брат и сестра. С утра до ночи они гомонят, доводя до исступления несчастную мать, которую на всех не хватает. Старший пролил кисель на ковер, дочь тащит кота за хвост. Тут еще младший плачет!

— И зачем я еще тебя родила, мало мне было двоих! — причитает мать.

Мама очень заботливая, старательная. Бережно ухаживает за детьми. Дом — полная чаша. Хоть иногда и срывается — а с кем не бывает? Жизнь тяжелая, говорят. Работа нервная. Муж мало помогает с детьми.

— Все сама, все одна тащу на себе, — у нее своя непростая жизнь. Главное — дети накормлены, одеты, только вот младший отличается от других детей. Странный какой-то.

У нашего героя уже в три года стали появляться симптомы раннего детского аутизма. Мальчик прячется в шкафу, когда взрослые ругаются, когда шумят старшие дети. Когда дедушка включает телевизор или радио, ребенок выключает его, за что получает порцию отборного дедовского мата. Когда электрики работали над пристройкой дома, мальчик спрятал их шумные инструменты. Их нашли, его наказали. Не били, но накричали, что так делать нельзя. Когда маме подарили электрическую мясорубку, он кричал, выл, убегал, если она была включена. И когда блендер — тоже, да и шумный советский холодильник, подпрыгивающий иногда, доводил мальчика до криков и слез.

В полтора года он не заговорил. И в три года тоже. И в четыре. Обратились к детскому психиатру по направлению от логопеда: «Задержка психического развития. Общая задержка речи 1 уровня». Самого тяжелого уровня. И происходит морально очень тяжелое событие и для мамы, и для детского психиатра — диагностика раннего детского аутизма.

Объясняю маме психические особенности ее младшего сына

Ребенок со звуковым вектором рождается интровертом. И должен развиться в противоположность. То есть, из сосредоточения внутри себя — в сосредоточение наружу. У маленького ребенка этот процесс начинается со вслушивания в окружающие звуки. Что же происходит, если звуки внешнего мира неприятны, болезненны? Или слова, их оскорбительные, нежелательные смыслы причиняют вред психике малыша?

Ведь именно он — ребенок со звуковым вектором — особенно чувствителен как к звукам, так и к сказанным словам. И только он может приобрести симптомы раннего детского аутизма при неблагоприятной обстановке вокруг. И именно он, звуковой ребенок — гений в потенциале.

Ухо у звукового ребенка особо чувствительно. Если сигналы на все другие органы чувств достигают тела, то звуковая волна идет прямо в психику через ухо.

Мало того, что звуковой порог такого ребенка низкий, громкие звуки причиняют ему психическую боль. Так ведь даже слова, сказанные шепотом любимой мамой, например, «чего ты тут такой сидишь, ничего не делаешь?», «самый умный что ли?», «дурачок, не слышишь?» причиняют ему неимоверную боль души.

Ребенок вмиг теряет ощущения защищенности и безопасности от мамы, без которых его развитие притормаживается.

— Почему мой ребенок не говорит? Мы нормально его воспитывали и книжки читали, у него все есть! Я ходила по психологам, следовала всем рекомендациям. Но речи нет! Нет, в детский сад не отдавала — невозможно вывести из дома, сразу кричит, прячется в своей комнате. И ест только одно, и даже играть нормально не могу научить! Только кубики строит в ряды или рвет бумагу! Почему ему уже ставят диагноз ранний детский аутизм?

Почему? А что бы ответил на это сам ребенок?

«Мама! Мне слишком шумно снаружи, понимаешь, громко! С самого моего рождения я словно попал в ад! Я не могу слушать эту какофонию, я лучше зажму ушки ладошками. А еще лучше — спрячусь в темном шкафу. Откуда ты меня с криками будешь выволакивать, и заставлять меня слушать это, слушать… «Ах ты, такой-сякой!» Не такой, которого ты хотела! Мама, ты не хотела меня рожать! Лучше бы меня не было! Лучше бы меня не было в этом слишком громком мире, где моя любимая мама говорит такие ужасные слова! Я не могу контактировать с тобой, мама, мне слишком больно. И с братом, и сестрой. Они, играя, еще могут крикнуть мне в ухо: «Тупица отсталый!» Я ни с кем не могу контактировать, пойми меня, мама! Я пытался. И у меня остался только один выход — уйти в себя еще больше. Туда, где вы меня не достанете. Туда, где спокойно моей психике — в тишину своих мыслей».

Дети с ранним детским аутизмом — всегда обладатели травмированного звукового вектора.

При громких звуках и неприятных смыслах в адрес ребенка, в том числе матерных словах, у него отмирают участки мозга, которые ответственны за обучение на слух.

— Я ему говорю, а он не слышит! Как будто специально!

Рекомендации соблюдать звуковую экологию в доме не были применены в этой семье. На лекцию о раннем детском аутизме мама не пришла, и коррекция раннего детского аутизма у этого ребенка не была проведена. А ведь было время! Увы, оно упущено.

Мальчику уже семь лет. Он собирает конструктор, сам ест, но очень выборочно. Самостоятельно не одевается, не раздевается, очень упрямый и своенравный. Если что-то врывается в его «мирок», реакция у ребенка такая, что впору самой маме бежать из дома. Родителям такое очень тяжело выносить, в семье разлад. Если его не трогать, то мальчик сидит один, ни к кому не стремится, никакого общения нет. Он там один. Сам в себе. И это еще не вся характеристика раннего детского аутизма.

«Я здесь. Кто я? Где? В мире потерянного психического. В огромном потенциале звукового вектора, ушедшего внутрь, спасая свою психику от этого невыносимо громкого, оскорбляющего мира».

Конечно, он этого не скажет — ведь он не говорит нашей речью. Но мы знаем, что чувствует ребенок, у которого с раннего детства травмирован звуковой вектор, мы знаем, что происходит с его психикой. С психикой, которая больна ранним детским аутизмом.

«Я ушел от мира. Мира, который причиняет мне боль. Мама, прости».

Решением психолого-медико-педагогической комиссии ребенок был признан необучаемым в массовой школе. И пошел в 1 класс коррекционной школы для детей с ослабленными умственными способностями. Впоследствии он был переведен на домашнее обучение из-за выраженных нарушений поведения. Инвалид на всю жизнь.

Выход есть — это тренинг по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Вот чем поделились мамы, которые прошли тренинг, и с их детей сняли диагноз раннего детского аутизма и задержку речи.

«Ребенку хотели поставить диагноз раннего детского аутизма. Тренинг помог справиться с задержкой речи». Евгения, медсестра, Таллин

«Моему ребенку ставили диагноз раннего детского аутизма». Анастасия А., архитектор, Москва

«…Мой сын никого не слышал! Или не хотел слышать! Он жил в своих мыслях и мечтах! Первый звоночек поступил от тренера по плаванию: «У вас талантливый ребенок, но он неуправляем, он живет в своем мире». Позже подобное я услышала и от других педагогов… Пульсирующая мысль: «Что же делать?!» — поселилась в моей голове. Твердое убеждение, что с ребенком что-то не так, не давало мне жить…
… Оказывается, моему звуковому сыну важно концентрироваться в тишине, чтобы говорили с ним тихо и ласково, а где-то и помолчали вместе, разделили с ним его увлечение компьютерной игрой (а ведь это для звуковиков тоже свой мир), чтобы мама просто искренне сказала, что его понимает.

После того, как я поняла, как обращаться с сыном, мой ребенок изменился! Мы с ним вместе изменились! Самое главное, что никаких усилий над собой я не делала, все происходит на тренинге само собой…»

Системно-векторная психология точно определяет причины развития раннего детского аутизма. Записывайтесь на бесплатные лекции по этой ссылке. Дайте шанс своему ребенку вырасти гением.

Автор Екатерина Крестникова, врач-психиатр

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»
Раздел: Медицина

12 Мар, 2018 Комментариев: 3 Просмотров: 362
Теги: Эксклюзив медицина

svp.expert

Заболевание невыясненной природы с характерными симптомами — аутизм у детей: признаки, фото, психологическая помощь и способы реабилитации

Аутизм – заболевание невыясненной природы с характерными симптомами. Во время исследования «людей дождя», как часто называют аутистов, учёные обнаружили, что пациенты не страдают от своего состояния. Малыши и подростки, погруженные в свой мир, чувствуют себя вполне счастливыми, пока кто-то не нарушает их комфортную среду.

Детки-аутисты рождаются всё чаще. На 1000 жителей приходится 5–8 особенных малышей. Информация поможет понять, что скрывается за словом «аутист». Важно знать правила общения с детьми разного возраста.

Причины возникновения

Исследования пока не дали ответ о причинах заболевания. Клинически доказанных теорий о причинах аутизма пока нет.

Мнение большинства учёных совпадает: детский аутизм – наследственное заболевание. На развитие болезни не влияет пол, социальное положение, раса, уровень благосостояния. Чаще болезнь проявляется у первенца.

Учёные отметили, что в семьях, где есть первенец-аутист, риск заболевания увеличивается с рождением каждого следующего малыша. Заводить второго ребёнка решаются не все: постоянные занятия с ребенком с диагнозом аутизм требуют огромного терпения, душевных сил. Ежедневное эмоциональное напряжение – одна из причин, почему аутист часто является единственным ребёнком.

Общая информация

Что же это за непонятное заболевание? Чем больные детки отличаются от здоровых? Что такое аутизм простыми словами?

Многие люди, поверхностно знакомые с проблемой, считают «людей дождя» неполноценными. Психические отклонения действительно встречаются у части пациентов, но основная масса «людей дождя» имеют ясный ум, интересуется определённой, зачастую, сложной темой, просто держит мысли при себе. Некоторые гении были аутистами.

Проблема для родителей, но не для ребёнка – нежелание общаться. Малыш плохо идёт на контакт не из-за особенностей характера, упрямства или «вредности»: при аутизме человек спокойно обходится без общения с окружающими. «Человек дождя» испытывает дискомфорт от вторжения в его «правильный» мир.

Ребёнок долго размышляет о чём-то далёком, равнодушно скользит взглядом по родным, близким, не глядит в глаза. Родителей ранит, что малыш почти не выражает эмоции, смотрит на них, как на пустое место. Ребёнок погружён в себя, приход мамы/папы его мало радует. Дождаться улыбки от ребёнка-аутиста до начала лечения (иногда и при психотерапии) очень сложно.

Видеть такую реакцию больно, тяжело. В ситуации, повторяющейся изо дня в день, сложно сохранить душевное равновесие. Многие родители впадают в депрессию, плохо понимают, как заставить малыша общаться. Настойчивые попытки исправить положение без специальных знаний могут спровоцировать нервный срыв у взрослых и малыша.

Узнайте подробности о симптомах и лечении аденовирусной инфекции у детей.

Способы лечения педикулеза у детей в домашних условиях описаны в этой статье.

Симптоматика

Задача родителей и врачей – вовремя распознать заболевание, начать терапию как можно раньше. Опытный педиатр обратит внимание на поведение малыша, но родители также должны понимать, какие признаки говорят об аутизме. Заболевание чаще встречается у мальчиков.

Полезные советы:

нельзя списывать нежелание общаться на «исключительность» ребёнка, особенности характера;

многие взрослые радуются, что малыш почти всё время спокойно занимается сам, не беспокоит бесконечными «почему»;

при частом повторении симптоматики обязательно обратитесь к педиатру. Возможно, потребуется консультация психолога или психиатра;

бояться визита к врачам не стоит: ранняя диагностика даёт определённый шанс на потепление в отношениях.

Ранний аутизм

Основные признаки аутизма у детей до года:

младенец слабо выражает эмоции, почти не реагирует на родителей;

кроха предпочитает только одну игрушку, другие раздражают его;

малыш погружён в себя, не откликается на имя;

маленький аутист отказывается от общения, занимается своими делами, независимо от реакции окружающих;

детки старше года смотрят в сторону, на одежду, избегая зрительного контакта, когда с ними разговаривают родители, родственники;

аутист предпочитает одиночество, во дворе избегает общества ровесников, подолгу занимается одним делом;

развитие речи запаздывает, иногда младенец долго молчит, «не гулит», потом внезапно начинает выговаривать целые слова.

Детский недуг от 2 до 12 лет

К симптомам аутизма у детей, сопровождающим заболевание до двух лет, добавляются новые:

отсутствие интереса к гостям, новым лицам, нежелание участвовать в общей беседе. Детки редко начинают разговор, плохо слушают окружающих;

при смене привычной обстановки маленький аутист паникует, нервничает;

деток сложно обучить элементарным навыкам: одеваться, убирать за собой, писать, читать;

игры часто символические, без ярко-выраженных ролей и эмоций. Малыш удовлетворён тем, что просто расставил игрушки, его мало привлекают «дочки-матери» или соревнования заводных машинок;

иногда молчание сменяется бесконечным повторением одного звука или слова. Маленький «оратор» не испытывает ни малейшего дискомфорта, считает своё поведение абсолютно нормальным;

обучение детей с аутизмом в обычном классе – проблема. Школьник плохо запоминает материал, не желает отвечать по просьбе учителя. Дети часто смеются над замкнутым одноклассником. Даже опытный педагог редко может помочь: нужны специальные знания по психологии, педиатрии, индивидуальные занятия по особой методике.

Подростковый аутизм

Как проявляется аутизм у ребенка? Основные признаки:

• благодаря регулярным занятиям с опытным психиатром и родителями, мальчики/девочки постепенно приспосабливаются к жизни в обществе;
• простые навыки ребёнок уже освоил, но одиночество – его стихия. «Не мешайте, отстаньте», – такова жизненная установка подростка, больного аутизмом;
• свои мысли и чувства ребёнок часто излагает посредством рисунков. К возрасту 13–14 лет подросток окончательно выбирает сферу деятельности, уделяет ей всё свободное время. Нередко из аутистов получаются отличные программисты, математики, художники, поэты, музыканты. Повзрослевших детей привлекает занятие, для которого не нужна команда и постоянное общение;
• половое созревание проходит трудно, подросток часто впадает в депрессию, иногда становится агрессивным.

Как вылечить ячмень на глазу у ребенка? Узнайте эффективные методы.

О правильном развитии и питании ребенка в 7 месяцев написано на этой странице.

По адресу http://razvitie-malysha.com/zdorovie/sredstva/dyufalak.html прочтите о правилах применения слабительного Дюфалак для детей.

Способы лечения и реабилитации

Терапия призвана растопить лёд в отношениях детей и родителей, адаптировать маленького человечка к окружающему миру и социуму. Многие родители паникуют после установления диагноза. Они понимают, что полностью излечить болезнь невозможно, нервы на пределе, но что-то делать всё равно нужно.

К сожалению, гарантировать успех терапии можно не всегда: слишком много факторов нужно учесть, в том числе, возраст юного пациента. Реабилитация чаще приносит видимые плоды у маленьких деток, но не всегда. Если дотянуть с началом терапии до 7–8 лет или подросткового возраста, скорректировать поведение будет намного сложнее.



Основные методы лечения аутизма:

• помощь психиатра и психолога;
• социальная адаптация в обществе;
• медикаментозная терапия для снятия агрессии, бессонницы.

Не стоит тратить баснословные суммы на чудодейственное лекарство от аутизма. Пока нет специальных препаратов для «полного излечения». Медикаменты лишь устраняют симптомы, ухудшающие здоровье нервной системы, но не корректирую модель поведения.

Родители во время терапии должны соблюдать правила:

• перед началом лечения важно понять, что срок реабилитации растягивается на годы. Иногда улучшения заметны через 2–3 месяца. Некоторым родителям везёт меньше: первых результатов придётся ждать год и более;
• лечение проводится везде, постоянно: в больнице, детском саду, на улице. Нельзя изолировать деток от общества, но большое скопление народа, резкие крики, активное передвижение вокруг также вредят аутисту;
• важно настроиться на регулярные визиты к психологу/психиатру с юным пациентом и без него (терапия изматывает морально, физически);
• родители должны обязательно заниматься с аутистом дома по методике, рекомендованной врачом;
• повторение – залог успешного обучения. Чем чаще родители выполняют одни и те же действия, тем выше вероятность, что малыш их запомнит, правильно повторит;
• обязательно закрепляйте навыки, регулярно вспоминайте, что вы делали на прошлом уроке;
• научитесь терпеливо, по несколько раз обращаться к дочке или сыну по имени, чтобы привлечь внимание к вам и вашим просьбам. Это сложно, но другого выхода нет. Старайтесь не срываться, повышать голос запрещено. Для эмоциональной разгрузки посещайте психолога, общайтесь родителями, столкнувшимися с такой же проблемой.

Эти рекомендации также обязательны для выполнения:

• распорядок дня – обязательный элемент терапии. Хаос, отсутствие чётких правил мешает осваивать определённые навыки. Ребёнок должен уловить простые ассоциации: папа пришёл с работы – будет семейный ужин, наступило утро – пора вставать, чистить зубы, одеваться, собираться на занятия к психологу;
• раз в год на неделю оставляйте подросшиего сына или дочку на попечение близкого человека, которому вы доверяете. Отдых от постоянного общения важен для сохранения психологического и физического здоровья: нервная система часто не выдерживает сильного напряжения;
• многие психологи рекомендуют завести дома спокойное животное, проводить сеансы дельфинотерапии, иппотерапии (общение с лошадьми);
• обстановка в комнате аутиста должна оставаться одинаковой. Передвигать вещи, менять шторы, убирать любимый стул запрещено: детки часто паникуют, неадекватно реагируют на перемены;
• близкие родственники должны знать, как общаться с аутистом: что разрешено, какие действия могут вызвать панику или агрессию;
• через социальные сети найдите в вашем населённом пункте родителей, у которых та же проблема. Моральная поддержка, обмен опытом, рассказ об успехах детей сближает, даёт родителям силы, надежду;
• принимайте любую помощь по дому, чтобы больше внимания уделить специальным упражнениям, сеансам психотерапии. Выделите себе час-полтора на ежедневный отдых от занятий, чтобы не сорваться, сохранить здоровье;
• оставляйте деткам свободное время для его любимого занятия: если вы всё время будете мешать, маленький аутист ещё больше замкнётся, перестанет обращать на вас внимание. Возможен другой вариант: агрессия, нервное напряжение, упрямство и злость (чаще у подростков).

Видео о признаках аутизма у детей:


razvitie-malysha.com

Научно-практический центр психофизиологии
аномального развития

контактный телефон центра +7(909)584-66-21

Рома Г. поступил для обследования и лечения в возрасте 3 г. 3 мес. с жалобами на трудности коммуникации, задержку навыков самообслуживания, неадекватное поведение.

Диагноз психоневролога: ранее органическое поражение головного мозга, задержка психического и речевого развития, аутистический синдром, гипертензионно-гидроцефальный синдром.

Родился в срок путем кесарева сечения (тазовое предлежание плода), весом 3400 г, по шкале Апгар 7/8. Сидит с 8 мес, стоит с 10 мес. ходит с 12 мес. Гуление появилось в 2 мес, лепет — в 8 мес, реагировал на свое имя — с 1 года, первые слова — с 2 лет, фразовая речь — с 3 лет. Отличался тем, что не реагировал на взрослых, не выделял мать, не просился на руки, сопротивлялся ласкам. В детский сад пошел в 2г.10мес. с охотой, но с детьми не играл, в действиях с игрушками преобладают стереотипии (катает все время машинки).

По данным РЭГ интенсивность пульсового кровенаполненияв каротидном бассейне и бассейне позвоночных артерий симметрична и достаточна, тип кривой РЭГ гипертонический. При ротации головы снижение амплитуды пульсового кровенаполнения на 25-30% (в норме до 20%). Биоэлектрическая активность мозга по данным ЭЭГ — в стадии формирования регионарных различий, уровень электрогенеза снижен до 10-30 мкВ.

Тестирование психолога: контакт затруднен, ребенок ведет себя отстраненно, речевые инструкции выполняет частично, требуется стимуляция, дополнительное привлечение внимания, не всегда реагирует даже на звук (стук по столу). Память (со слов мамы) хорошая: запоминает и рассказывает по своему желанию большие отрывки стихов, во время обследования заканчивает за ней строки детских стихов. Мышление: «большой-маленький» не показывает, цвет не соотносит, разрезные картинки из 2-х частей не собирает, «почтовый ящик», предметные вкладыши — выполняет с помощью взрослого, без интереса, не доводит до конца, задание найти «такой же» не выполняет. В глаза смотрит редко, игнорирует телесные прикосновения, игрушки использует неадекватно.
По данным первого осмотра предполагается ЗПР, аутистическая симптоматика.

Осмотр логопеда: речь с 3-х лет, речь малопонятная, повторяет то, что слышит, преимущественно в виде эхолалии, есть речевое сопровождение своих действий, но безличное. На речь других людей реагирует избирательно, часто «не слышит», на свое имя реагирует слабо, не обращается с просьбами, если что-то нужно (хочет в туалет — начинает хныкать), даже когда был маленький- не плакал, не привлекал к себе внимания. Спит в отдельной комнате, сам с собой играет. У мамы и деда — заикание. Диагноз логопеда: выход из раннего детского аутизма.

Курс ТКМП проведен с 29.04 по 20.05 2002 г из 4 сеансов. По ходу проведения ТКМП наблюдалось: со слов родных, стал более четко читать стихи, в целом стал более активен, в том числе и в движениях: стал играть на детской площадке, где заметно стремление к общению, контакту. Бабушка заметила, что внук стал более ласковым, послушным, в т.ч. в магазине, куда она с ним раньше отказывалась ходить из-за «безобразного поведения». Стал больше заботиться о своих игрушках, стал активнее на групповых занятиях у дефектолога. Однако, сам с просьбами не обращается, на вопросы взрослых не отвечает.

Через 2 недели после окончания курса, со слов мамы «стал совершенно другим человеком»: у него более «человеческое» (слова мамы) лицо, обращенную речь понимает практически в полном объеме, с нюансами. При необходимости может говорить: сначала обращался, используя строчки стихов, потом стал использовать безличные формы: «дайте пить». Перестал бояться и избегать детей, пытается вступать в контакт с ними- заглядывает в лицо, но слов подобрать не может. Стал охотнее есть, просит добавки, хотя раньше ел постольку, поскольку сажали за стол. Стал более ловким: лазает везде (раньше обходил детскую площадку стороной), начал бегать, выполнять более сложные координированные движения (ходит по паровозику из бревен). При этом на индивидуальных занятиях у логопеда не работает, закрывает лицо руками, но в группе может ответить даже на некоторые вопросы.

Мама Тани Г. обратилась к нам, когда дочери был почти 6 лет с жалобами на трудности общения, приступы возбуждения, низкую обучаемость.

Из факторов риска: поражение ЦНС: угроза прерывания беременности, отсутствие первого крика новорожденной. До 1 года 3 месяцев девочка развивалась по возрасту, включая гуление и лепет, повторяла лепетные слова, но с возрастом их число уменьшилось. Сон стал беспокойный, прерывистый, девочка не любила, когда ее брали на руки, в глаза не смотрела. В 2-летнем возрасте психиатром по месту жительства поставлен диагноз: аутизм.

Из данных объективных исследований лишь на ЭЭГ присутствует незрелая возрастная структура биоритмов, показатели мозгового кровотока по данным РЭГ- в пределах нормы.

Диагноз невролога перед 1-м курсом ТКМП: грубая задержка нервно-психического и речевого развития на резидуально-органическом фоне, вертебро-базилярная недостаточность, гипертензионно-гидроцефальный синдром.

Логопед отмечает, что девочка может произносить много слов, но повторяет их эхолалично, знакомые слова в речи не использует. Знает буквы, может читать слова, знакома с прямым счетом до 20 (занимается с ребенком мама). Книги не слушает, любит крутить веревки. В глаза не смотрит, протест выражает криком. Заключение: ранний детский аутизм.

Психолог также подчеркивает аутистические особенности поведения девочки: первый контакт через маму, лишь к концу тестирования стала выполнять отдельные речевые инструкции психолога. Темп работы быстрый, импульсивный, работоспособность низкая, повышенная истощаемость. Задания на исследование зрительного восприятия выполняет только с простыми формами, с более сложными работает наощупь. У девочки хорошая слуховая механическая память — помнит названия картинок, рекламные ролики. Задания по анализу-синтезу выполняет наполовину и только с предметными изображениями, с геометрическими отказывается. Задачи по классификации предметов выполняет только по одному признаку- цвету или форме.

Заключение Первый курс ТКМП состоял всего из 2 сеансов (из-за ограничений визового режима). Ввиду описанных особенностей поведения ребенка коррекционно-развивающие занятия во время сеанса не проводились. Произошли следующие изменения.

Через 2 дня после первого сеанса девочка стала более спокойной, «умиротворенной» (со слов мамы).

В домашней обстановке в течение последующих 4 месяцев девочка стала более адекватной, но при настойчивости взрослых вырывается из рук, убегает. Стала больше говорить, возросла потребность в общении, но в основном со взрослыми, а не с детьми. В детском саду в новом коллективе возбуждается, убегает, а если заставляют что-то делать, прячется в угол, чтоб ее не достали.

Для оформления инвалидности была госпитализирована в республиканскую психиатрическую больницу, где стала получать психотропные средства. Мама девочки наблюдала постепенную утрату позитивных изменений в психическом развитии ребенка. Медленное восстановление началось после отмены фармакотерапии при досрочной выписке ребенка по инициативе родителей.

Логопед перед следующим курсом ТКМП (через полгода после первого) отмечает, что девочка теперь по просьбе постороннего взрослого может показать игрушку, картинку. Иногда может ответить на заданный вопрос. Сама называет свои действия — «не буду, уйду, до свидания и др.». Стала более контактна, иногда смотрит в глаза. Появился обратный счет в пределах 10, но счетных операций еще нет. Узнает некоторые написанные слова. Рисовать не любит, плохо пишет, но на бытовом уровне моторика развита достаточно. Логопед отмечает значительные улучшения в понимании обращенной речи.

Психолог также обращает внимание на более спокойное и адекватное поведение ребенка, ее готовность к контакту. Большинство заданий девочка выполняет с удовольствием, в тестовых заданиях использует уже не только силу, но и зрительное соотнесение, примеривание, ловко работает с «пирамидкой» и вкладышами. Называет во время работы картинки, цвета, дает сама себе инструкции. Отмечено также повышение работоспособности, устойчивости внимания.

Второй курс ТКМП из 4 сеансов проведен в возрасте 6.5 лет также без коррекционно-развивающих занятий во время сеансов. По ходу 2-го курса (по отзывам матери), девочка стала вести диалоги по телефону с родственниками, считать предметы (во время обследования делать это отказалась). Со слов мамы, по сравнению с первым визитом в институт Таня сейчас — «золотой ребенок».

Перед третьим курсом ТКМП логопед отмечает появление фразовой речи при сохранении эхолалий. У девочки появился интерес к игрушкам-куклам, человечкам. Девочка коллекционирует фото известных артистов, знает их по именам, показывает. Помнит то, что было предъявлено на предыдущем тестировании (почти полгода назад), пробует повторить.

Психолог отмечает, что девочка смотрит в глаза более продолжительное время, может отдать без крика понравившуюся игрушку, спокойно относится к инструкциям в заданиях. Поведение в целом во время обследования достаточно адекватное, регулируется мамой. В заданиях на зрительное восприятие целенаправленно выполняет полный объем тестов, знает все геометрические формы, делает все предметные вкладыши. Отказалась работать лишь с разрезными картинками. Более ловко работает с карандашом: может срисовать элементарные изображения — солнце, цветок, траву. Смотрит на то, что делает. Внимание более устойчиво, его легче привлечь. Легко справляется с заданиями с наглядно-действенным материалом: быстро находит парные картинки на поле из 8 штук. В процессе работы при стимулировании со стороны мамы может назвать все предметы, ответить на вопрос.

Третий курс ТКМП состоял также из 4 сеансов, проведен в возрасте 7 лет. Изменения в поведении девочки впервые позволили совместить сеанс с коррекционно-развивающим занятием с психологом-дефектологом.

Во время первой ТКМП на контакт с новым человеком пошла сразу, но интереса к заданиям не проявила. Задания на перцептивные процессы выполнила без труда. Внимание во время занятий было достаточно устойчиво. Обращенную речь понимает, но действия свои не оречевляет, ничего не называет. Однако, когда захотела игрушку, стала просить, называя: «солдат, слон…». Во время следующей ТКМП девочка стала заглядывать глаза и улыбаться, но на вопросы психолога не отвечала. Под конец устала и решительно отказалась работать со словами: «Не хочешь! Уйди!».

По ходу курса мама отметила, что Таня стала угадывать действия близких, обозначая их словами («читать?»). Теперь ее стало труднее обмануть. В дороге уменьшилась склонность к стереотипиям, и стало возможным изменить маршрут поездки. Девочка стала лучше спать, может по своей инициативе проявлять ласку.

Растет и потребность в общении с детьми: с детской площадки теперь «не утащить», пробует в общении элементарные фразы «дай …», «уйди», «до свидания». Стала обходить лужи, (раньше проходила прямо по ним, независимо от обуви и глубины лужи, окриков мамы), перестала дома ломать цветы. Стала различать обувь по погоде и одеваться соответственно. Более адекватно реагирует на запреты. Наблюдается также рост активного словаря.

На последних занятиях курса была возбуждена, кричала, вскакивала. Задания выполняла только с объемными фигурами, от остальных отказалась. Однако, стала использовала речь, чтобы попросить («помоги!») отказаться («убери!), взять («машина!»).

Думается, что результаты нашей деятельности могли быть более существенными, учитывая скорость, с которой девочка давала «прибавку» в развитии даже при обращении в столь позднем возрасте. Однако, границы и государства, обстоятельства сугубо объективные (а также субъективные, наверное) не позволили провести коррекционную работу в возможно более полном объеме. Но это уже совсем другая история.

Статья отправлена в печать

Особенности коррекционно-развивающей работы
с детьми при наличии аутистической симптоматики

(Институт мозга человека РАН, Санкт-Петербургский диспансерный центр для детей с врожденными аномалиями развития тканей челюстно-лицевой области и ринолалией, Центр психолого-медико-социального сопровождения Калининского р-на СПб)

Специалистам детских садов, работающим с отстающими детьми, нет необходимости долго объяснять, как трудно работать с детьми с аутистической симптоматикой, особенно если это – основное «ядро» нарушения (ранний детский аутизм), а не последствия недоразвития речи, которое ограничивает возможности ребенка в речевом контакте.

Коррекционная работа в этих случаях упирается в трудность или невозможность установления контакта в самом начале взаимодействия: ребенок либо никак не реагирует на попытки вовлечь его в игровой процесс, либо мечется по кабинету или даже проявляет признаки агрессии по отношению к педагогу.

Но если не пробовать их чему-то научить, то уровень их «невостребованного» интеллекта, способностей к социальной интеграции неизбежно катится вниз. Многие солидные работы зарубежных коллег по работе с такими детьми ориентированы все-таки на исследования «говорящих» аутистов, т.е. доступных в той или иной степени вербальной коммуникации.

В нашем институте созданы инструментальные возможности, облегчающие работу с такими детьми. Мы уже писали об эффектах транскраниальных микрополяризаций (ТКМП) у детей с задержкой психического развития («Дошкольная педагогика», № 5- 2005 г., стр. 4-7). Как и для психологов и дефектологов, для нас дети с аутистической симптоматикой – тоже большая проблема. Первые минуты сеанса воздействия (а то и до самого конца) идут нередко под крики, визги детей (особенно «чистых» аутистов) в напряженных объятиях родителей. Приходится терпеть – и им, и нам. Поскольку результаты данного вида терапии всем участникам процесса обычно видны довольно скоро.

Если сравнивать со сроками известных методов лечения и немедикаментозной коррекции (это — месяцы, а то и годы) – то, можно сказать, результаты ТКМП появляются почти стремительно – после 1-2 сеансов, т.е. через 20-40 мин воздействия в дошкольном возрасте. Это не рекламное преувеличение, это – следствие комплексного подхода с использованием знаний психологов и логопедов, помноженных на возможности физиологических методов коррекции, подтвержденных патентами РФ.

Что дает ТКМП при работе с аутистами? В первую очередь, это – появление возможности вступить в эффективный обучающий контакт между ребенком и взрослым (родителем, психологом, педагогом). У детей с РДА (ранним детским аутизмом) положительные изменения могут быть первоначально видны только в пределах привычной обстановки. Цитирую родителей: «впервые вечером в машине ответил на вопрос «Ты устал?» — «да»; «впервые в тот же день сам сходил в туалет (воспользовался унитазом самостоятельно при закрытой двери)»; «через 2 дня перестали закрывать холодильник на замок, т.к. ребенок открывает дверцу и берет только то, что хочет съесть («обычно открывал холодильник и сбрасывал с полок все подряд»); «начал откликаться на просьбы и команды не с десятого раза, а после 2-3-х обращений»; «перестала убегать на улице во время прогулки» и т.п.

Эффекты первых сеансов могут быть локальными, т.е. касаться только частной проблемы, указанной выше, или вызывать системную реакцию в отношении целого ряда психических функций. Это зависит от исходного уровня развития ребенка, компенсаторных возможностей его мозга, особенностей развивающей среды (это видно на приведенных ниже клинических примерах).

Так, если ребенку 8-9 лет, а он не вступает в контакт даже с членами семьи, ест с ложки, ходит в памперсе, нигде не обучается, только сидит или ходит, совершая стереотипные действия, то наши возможности в данной ситуации весьма ограничены. В частности, на первый курс нам может «светить» только освобождение от памперсов, поскольку совершить скачок к мыслительным процессам, не пройдя стадию формирования гигиенических навыков, довольно проблематично. Если же нашему пациенту 3-4 года и, как хорошо известно психологам и логопедам, сензитивный период развития речи еще не так далек, то наши шансы на успех значимо возрастают. Еще лучше, если речевая продукция представлена хотя бы эхолалиями. Как показывает многолетняя практика, в этих случаях есть, из чего «лепить» обращенную речь от первого лица.

Каков диапазон изменений в поведении и речевой активности ребенка с аутистической симптоматикой после курса ТКМП и в отсроченной перспективе?

Если речь идет о РДА, то это – преимущественно динамика в отношении понимания речи и, как следствие – повышение эффективности обучения. С одним и тем же педагогом (психологом) или нескольким постоянными специалистами ребенок:

допускает тактильный и более продолжительный зрительный контакт во время занятия;

демонстрирует снижение агрессивных и аутоагрессивных реакций, стереотипий, эхолалий;

быстрее выполняет команды во время занятия, ищет новых заданий (заглядывает в ящик с дидактическими пособиями), но предпочитает объемный материал, работа с плоскопечатным материалом (картинками) начинается позднее и через «не хочу»;

может проявить волевое усилие при завершении работы в заданном объеме, даже если задание для ребенка неинтересное.

В домашних условиях ребенок с РДА (цитирую родителей): «начинает поддаваться уговорам, когда нет возможности выполнить его просьбы немедленно», «перестает устраивать истерики, если в магазине не покупают выбранную игрушку, шоколад…»; «может посидеть в машине без»; «разрешает стричь волосы и ногти днем, а не во время сна, как обычно» и т.п.

Из этого в ближайшем будущем проистекает возможность попасть в детсад в коррекционную группу или даже логопедическую, и тогда уже под чутким руководством специалистов, имеющих опыт работы с такими детьми, двигаться дальше.

В чем трудность работы с детьми с РДА, точнее, с их родителями на данном этапе? Нарушение коммуникативных функций, т.е. базовой социальной потребности, стимулирующей речевую инициативу, приводит к тому (мы уже говорили об этом), что положительные сдвиги у аутистов идут в отношении качества импрессивной речи, понимания контекста и оттенков обращенной к ним речи. Собственная речевая активность, особенно при первом обращении к нам в возрасте 5-6 лет, когда нет даже лепетных слов (есть только крики и завывания), остается на уровне, близком к нулю. Нередко это дезориентирует родителей («А зачем учить, если не говорит?») и даже специалистов («Он у вас дебил, что я его буду проверять?»). Как ни удивительно, но их можно научить даже читать и писать, а это уже кое-что. Если что-то «позарез» нужно, то ребенок может и попросить.

Бывают случаи, когда первый курс даже в маленьком возрасте (3-4 года) проходит «по нулям», и первое время мы даже рекомендовали родителям, если не будет отсроченного эффекта в течение 1-1.5 мес, более не тратить время на повторные курсы. Однако, и у таких «тормозных» пациентов процесс все же идет.

Приведем несколько примеров работы с детьми, когда период наблюдения – 1.5 — 3 года, даны оценки специалистов в начальный период коррекции с использованием ТКМП и состояние дел на сегодняшний день.

1. Матвей М.: первое обращение в институт в возрасте 3 лет, за 1.5 года прошел 5 курсов ТКМП по 4-6 сеансов за курс, 1 сеанс 20 мин. Первичное заключение из ДОУ для детей с ограниченными возможностями: «за время пребывания в коррекционной группе динамика развития минимальная, в контакт со взрослыми и детьми не вступает, на просьбы не реагирует, малоэмоционален, безразличен. Задания на определение сенсорных способностей, мыслительной деятельности и др. не выполняет. Речь отсутствует». Поведение в ситуации обследования – полевое. Клинический диагноз — ранний детский аутизм.

После первых сеансов начал повторять простые слова, появилось любопытство по отношению к внешним событиям, картинкам в книжке. Занятия за столом с дидактическими пособиями дома и в детском саду по-прежнему неэффективны, сложные инструкции ребенок не понимает (не выполняет). Появился указательный жест, обращенной речи нет, при необходимости мальчик тянет взрослого за руку, показывая, что ему нужно. На сегодняшний день (мальчику исполнилось 5 лет) посещает коррекционную группу детского сада, есть обращенная речь (но от третьего лица – «Матей едет на машине»). Детей не избегает, может подойти, улыбнуться. Из заключений специалистов: в контакт ребенок вступает сразу, спокойно, с улыбкой. Работоспособность повысилась, но сохраняется тенденция к утомлению при интеллектуальных нагрузках. Появился познавательный интерес к занятиям, в основном — на игровом материале, есть интерес к написанию цифр.. Параметры восприятия: форма — вкладывает все шесть фигур, сам не называет, однако, по примеру взрослого может назвать круг, треугольник, овал, звёздочку; размер — «большой», «маленький» знает, сортирует, сам называет. Размерный ряд из 3-х элементов выкладывает самостоятельно, из 6-ти – затрудняется (требуется помощь взрослого). Мышление (анализ-синтез): разрезные картинки из 3-х по вертикали собирает самостоятельно. Счет: цифры узнает до 3, может назвать числовой ряд по порядку. Речь: малоэмоциональная, недостаточно понятна для окружающих; но понимает обращенную речь в более сложных конструкциях, выполняет несложные просьбы. Активный словарь увеличился, но пассивный словарь шире. Слоговая структура речи: увеличилась до 4-5 слогов. Грамматический строй речи: недоразвитие лексико-грамматических и фонетико-фонематических компонентов речи. Речь фразовая из 4-.5 слов, аграмматичная (ошибки согласования). Связная речь: мальчик может рассказать, что происходит дома, но нередко ограничивается перечислением событий и предметов.

Положительный процесс, как мы видим, идет, но а настоящее время осложняется тем, что учебная нагрузка в детском саду недостаточная и не соответствует диагнозу ребенка, дома – практически отсутствует, и это, конечно, снижает скорость формирования отстающих функций.

2. Гоша К. первое обращение к нам в институт в возрасте 5 лет. Речевой анамнез: гуление с 4 мес, лепет с 7 мес, первые слова с 1 года, фразы — с 2 лет. После падения на детской площадке отмечен «откат» в речевом развитии. Из заключения логопеда массовой группы ДОУ: «в контакт с детьми и взрослыми не вступает, на имя не откликается, лежит на ковре, если шумно — выходит в раздевалку, но агрессии к детям не проявляет. По мере привыкания к группе допускает совместную игру с одним ребенком, может попросить у взрослых («дай»), понимает простые инструкции». По данным обследования в ИМЧ РАН психолог заключает: уровень актуального развития ребенка значительно ниже возрастной нормы. Поведение в ситуации обследования – полевое. Трудности в обучении обусловлены нарушениями коммуникативных навыков, задержкой речевого развития. Имеется нарушение детско-родительского взаимодействия (попустительство), ранняя компьютеризация игровой деятельности. Клинический диагноз — ранний детский аутизм.

При проведении ЭЭГ- обследования ребенок кричал и выл без перерыва, сдирал с головы шлем с электродами, несмотря на уговоры и физические усилия родителей по удержанию, показ мультфильмов на своем DVD и другие адекватные меры в ответ на неадекватное поведение.

За период в 1.5 года проведено 4 курса ТКМП по 6 сеансов за курс, 1 сеанс — 20 мин. Первые сеансы шли под вышеупомянутые завывания под постоянным физическим контролем одного (но уже не двух!) из родителей. После первого сеанса появился указательный жест и называние отдельных предметов, первые ответы на вопросы. Затем по ходу 1 курса отмечено (в порядке упоминания в отчетах родителей и протоколах специалистов): исчезновение ночного энуреза, мальчик перестал бояться ходить в туалет, начал по речевой просьбе заканчивать игру на компьютере, перестал есть руками и начал пользоваться ложкой по собственной инициативе, начал играть в настольные игры, в речи появилось больше новых слов, присутствуют постоянные вокализации и т.п. Положительная динамика сохранялась в указанных направлениях и после окончания курса. Через 5 мес психолог при тестировании отмечает выраженный подъем познавательного интереса, интеллектуальной работоспособности, коммуникативных навыков. К моменту повторного обследования ребенок достаточно успешно адаптировался к логопедической группе массового детсада (среди неговорящих детей «не очень выделяется», так как контактов с ними не избегает, заглядывает в глаза, целуется; выполняет вместе со всеми необходимые групповые действия по просьбе воспитателей). «Речь» малопонятная, но эмоционально окрашенная, словарь собственных «слов» большой (более сотни). Эмоциональная часть психической деятельности изменилась и по другим параметрам: при просмотре мультфильмов: появилось понимание чужих эмоций и сопереживание им (плакал во время сеанса, когда в м/ф обидели одного из героев), дома мальчик стал «допускать» контакт и игру с отцом, которого ранее устойчиво игнорировал. Перестал в машине требовать DVD — начал смотреть в окно.

После 4 курсов ТКМП в сочетании с коррекционно-развивающим занятиями статус ребенка на сегодняшний день оценивается следующим образом: устойчивое повышение интеллектуальной работоспособности, мальчик не только выделяет, но и сам называет сам основные цвета, формы и фигуры. Знает основные обобщающие понятия, собирает разрезные картинки из 4 частей. Считает до 10, называет буквы. В речи появилось много глаголов, мальчик начал отвечать на вопросы, играть с детьми в д/саду в сюжетные игры и проч. С ребенком постоянно занимаются в детском саду и дома, что видно по скорости формирования новых знаний и умений.

3. Феликс Ж. первое обращение в возрасте 5 лет с диагнозом РДА. За 3 года прошел 7 курсов ТКМП по 5-7 сеансов за курс, 1 сеанс 20 мин.

Поведение в ситуации обследования расторможенное, при настойчивости взрослого – агрессивное (добивается своего через крик), перцептивные пробы делает с отдельными затруднениями, тесты на мыслительные операции не выполняет. Психолог оценивает актуальный уровень психического развития ребенка ниже возрастной нормы; трудности в обучении обусловлены нарушением коммуникативных функций, задержкой речевого развития, несформированностью мыслительных операций.

После первых сеансов мальчик дома стал заметно спокойнее, начал расти активный словарь, в т.ч. обращенная речь («Мама, дай мне..). На индивидуальных занятиях занимается по часу. К настоящему времени специалисты отмечают: мальчик легче вступает в контакт, не требуется повторение заданий, может даже в новом месте вести себя адекватно ситуации. Счет: в пределах 100, счетные операции в пределах 10, но нет понятия состава числа. Общее звучание речи: сохраняется скандированность. Расширился понятийный словарь. Слоговая структура речи нарушена. Фонематический слух: мальчик выделяет начальный звук, на письме пропускает гласные и согласные при стечении. Грамматический строй речи: простая фраза с аграмматизмами. Связная речь: присутствуют эхолалии, есть и обращенная речь. Чтение: читает по слогам, понимает прочитанное в азбуке. Письмо: пишет слова печатными буквами (см. рис).

Такие дети, конечно, сохраняют свои особенности и в более позднем возрасте (см. рис.- внутренние страхи, тревога и опасения контактов с внешним миром видны в изобилии острых линий, причудливости форм), наша задача – повысить возможности их социализации, интеграции в детский и, позднее, — взрослый коллектив, если нет реальной возможности полностью избежать контактов в обществе (а ее, конечно, нет).

Катамнез у наших пациентов в целом благоприятный (особенно, если аутистическая симптоматика идет как компонент в структуре ЗПР, а не как основной диагноз РДА): индивидуальное обучение в коррекционной школе, речевой школе, даже массовой, если родители и педагоги не опустили руки. Ирония судьбы: двое наших первых пациентов в прошлом году (им сейчас 12-13 лет) проходили обследование у психиатров, которые вели их с раннего возраста с диагнозом РДА, подтвержденным и в Москве, и даже за рубежом. Каков их вердикт? «У аутистов такой выход не бывает, значит, мы ошиблись с первичным диагнозом». Почти цитата из письма «К ученому соседу» А.П.Чехова: «этого не может быть, потому что не может быть никогда».

Мы довольно часто слышим от родителей, что специалисты разного профиля настоятельно советуют «не тратить деньги попусту, сдать ребенка в интернат и пр.». Иногда такие исходы неизбежны, но, пока у нас есть шанс помочь детям и родителям, мы должны его реализовать. На сегодняшний день у нас под наблюдением около 50 детей с РДА, и попадают они к нам не по направлению учреждений, их приводят в основном наши же пациенты, которым мы помогли. Этот путь оказался более коротким, чем контакты с официальными учреждениями.

В отношении медикаментозной коррекции поведения надо отметить, что практически по ходу первого курса ТКМП или после него наши пациенты постепенно перестают принимать нейролептики респолепт, неулептил), поскольку в них отпадает необходимость: дети более контактны, адекватны, управляемы. Снижение дозы нейролептиков, «придавливающих» не только патологические реакции, но и снижающих уровень бодрствования в целом, постепенно высвобождает внутренние ресурсы ребенка, активирует его компенсаторные возможности. Лишь двое из наших пациентов перешли с постоянного на сезонный прием препаратов – в период весенне-осеннего обострения, когда дети становятся снова эмоционально нестабильными, проявляют агрессию к близким, а также реакции аутоагрессии.

Каков предел наших возможностей? Родители обычно так формулируют свой запрос: «Как рано нужно начинать и как долго нужно делать ТКМП?». Пока еще трудно его обозначить точным сроком. Если речь идет об РДА, то здесь есть свои возрастные особенности. Связано это, как нам кажется, с тем, что онтогенез в подавляющем большинстве случаев (если не брать в расчет случаи с потерей слуха, зрения и другие сенсорные дефекты) связан с обучением через речь взрослого. И если у аутиста базовая потребность в человеческом контакте снижена («нарушение коммуникативных функций»), то, чем дальше от сензитивного периода развития речи, тем меньше вероятность успеха.

В 5-6 лет еще возможно «развернуть» ребенка к эффективному взаимодействию сначала с близкими, а затем и с узким кругом посторонних людей. Но в 8-10 лет, особенно, если ребенок и дома никак не проявляет своих познавательных потребностей и навыков: не рисует, не поет, не пользуется компьютером, у него не сформированы бытовые и гигиенические навыки, нет систематического обучения – вероятность появления позитивных сдвигов в тех пределах, о которых упоминалось выше, минимальная. Времени на то, чтобы перевести эти изменения даже в разряд умеренных положительных, нужно несравнимо больше, а родительские силы к этому возрасту уже на исходе.

Еще один вопрос, который часто задают и родители, и специалисты: «А он (она) перестанет быть аутистом? Ну, хоть когда-нибудь?». На этот вопрос ответ скорее отрицательный, чем положительный. Характеристики поведения, речи, предпочтения в деятельности все равно имеют свои особенности, но проявляются, безусловно, в менее вычурном, более социально приемлемом, виде (см. рис).

Если мы сравниваем их сегодняшних с тем, какими они к нам пришли, то, как говорят сами родители, «это небо и земля»: с ребенком можно ездить в общественном транспорте, брать с собой в турпоездки, с ним можно «договориться» в спорных ситуациях (он становится более послушным в хорошем смысле этого слова), он дольше и охотнее занимается. Но!! Любая медико-педагогическая комиссия сравнивает его с возрастной нормой и почти всегда — не в его пользу. И это тоже – реалии нашей жизни. Грустно, что трудности воспитания и обучения таких детей родители тянут практически в одиночку.

deti-nadezhda.narod.ru