Портал Гнездышко

Мальчик с синдромом Дауна вдохновил маму открыть студию танцев

Мама мальчика с Синдромом Дауна говорит, что в глазах людей дети с инвалидностью имеют ограничения. А она вместо этого видит потенциал.

Когда 13 лет назад Кения Флауэрс узнала, что у ее сына Дэвина синдром Дауна, по ее словам врачи обсуждали с ней альтернативы.

«Моя единственная альтернатива, — сказала Кения, — это он – мой сын.»

Как потом оказалось, тринадцатилетний восьмиклассник Дэвин стал вдохновителем новой студии для семей с детьми с инвалидностью и без, где они могли танцевать под музыку жизненных перипетий.

«Да, у него синдром Дауна, но синдром им не обладает, — говорит его мама, — можно добиться всего, чего захочешь, если серьезно за это взяться. Все возможно!»

Студия Special Techniques (Особая техника) провела торжественную церемонию открытия 21 января, за несколько мгновений до которой Дэвин показал несколько танцевальных движений, а затем поцеловал маму в щеку.

«Он – просто лучик счастья, — делится Кения, — когда вы в компании Дэвина, улыбка вам обеспечена. Точка!»

В студию принимают учеников всех возрастов: от детей трех лет до пожилых любителей танцев, а танцевальные стили разняться от хип-хопа до бальных танцев.

Когда несколько месяцев назад Кения задумалась об открытии танцевальной студии, она признается, ей нужен был толчок извне.

Ее спросили, какая у ее студии цель. На что Кения Флауэрс ответила: «Стать для всех отдушиной. Я планирую изменить ваши представления о танцах.»

Кения говорит, все – независимо от обстоятельств – могут танцевать. По ее словам, если вы прищелкиваете пальцами, хлопаете в ладоши или притопываете ногой, то это уже форма танцев.

«Чтобы танцевать, много не нужно, хватит того, что у вас уже есть».

Студия предлагает занятия для ребят в инвалидных креслах. Также была запущена партнерская программа «Я и мой друг» для братьев-сестер или для инвалидов и тех, кто за ними присматривает.

Бекки Пополин привела свою двадцатилетнюю дочь Хейли, которая страдает апраксией, коммуникативным расстройством, на торжественное открытие. Ей очень хотелось, чтобы дочь расширила свою физическую активность. Теперь Хейли ходит на занятия по бальным танцам, и обожает общаться с другими ребятами.

Движение и танцы поднимают настроение и возвращают вкус к жизни.

Rick McCrabb

Понравилось? Поделись с друзьями!

nest.moscow

Синдром дауна мальчик

Ашер Нэш – новое имя в модельной индустрии. Этот милый мальчишка из Атланты, штат Джорджия, произвел настоящий фурор в интернете, и теперь он модель. У этого малыша голубые глаза и русые волосы, а еще он обожает носить галстуки-бабочки. Маме Ашера просто захотелось поделиться его красотой со всем миром. И у них это получилось, сообщает портал Nest.

Реклама с участием Ашера собрала тысячи просмотров на сайте компании, для которой он снимался, и в социальных сетях. Когда его фото опубликовали на официальной страничке OshKosh,то оно собрало 5 тысяч просмотров и комментарии в духе «Спасибо OshKosh за то, что у вас нет дискриминации». Мама Ашера, Меган Ритчер Нэш в своем посте написала, что ее переполняли эмоции, когда она увидела, как эти фото набирают популярность.

Путь семьи Нэш начался в июле, когда Меган отправила фотографии сына в агентство для кастинга рекламы линии детской одежды OshKosh. Ей не ответили, но через пару месяцев она сама связалась с агентством. Ей ответили, что даже не отправили фотографии Ашера, потому что в OshKosh не уточняли, что им нужен ребенок с особенностями развития.

И тогда Меган Нэш обратилась за помощью в соцсети. История ее семьи разошлась по всему миру. Вот тогда-то в OshKosh согласились с ней встретиться, и, в конце концов, пригласили Ашера участвовать в новой рекламной компании. «Я не то чтобы хотела, чтобы мой сын участвовал в этой компании вместо кого-то, не мне диктовать, кого выбирать,- признается Меган, — просто я стараюсь постоять за него и за других деток и взрослых, таких, как он».

• Лучшие сверху
• Первые сверху
• Актуальные сверху

14 комментариев

т.е мамаше сказали, что не отправили фотки ее ребенка производителю по понятным причинам и она решила навести шороху через соц сети. в итоге контора,во избежание общественных пиздюлей, решила,что лучше взять дауна как лицо фирмы, чем получить общественный резонанс и прослыть расистами и прочей нечистью.

Заголовок неправильный. «Мамаша через соцсети заставила компанию взять ребенка-дауна. Толерантность восторжествовала».

Вот только другие мамаши в большинстве своем суеверны и к такой продукции даже не прикоснутся.

По вашей логике брендирование нахер не нужно.

я бы не купил одежду этой фирмы.

как же все-таки смешно смотреть на лицемеров, которые всячески «умиляются» и превозносят умственно отсталых. ещё и название им придумали — солнечные дети. пздц, мля. неужели и правда так приятно смотреть на эти лица? раньше их вообще не было видно — прятали наверное. просто сейчас много знаменитостей даунов рожают, видать что-то не в порядке у них. понимаю, заминусуют, но я высказался. имхо)

Парни, а что такое? Хорошенький ребенок. Хорошие фотки.

Да — он даун. ОН НЕ ВИНОВАТ В ЭТОМ.

Вопрос вины и не рассматривается в данном случае. Вопрос состоит в том, что вы можете сколько угодно смешивать особенности и недостатки в одну кашу, менять их местами, но это не изменит сути: в реальной жизни, где люди руководствуются здравым смыслом, не каждый человек может всё.

Англичанин не может сыграть китайского императора, китаец — Ивана Грозного, негритянка — английскую королеву, финн — вождя зулусов. Идрис Эльба не может стать Роландом Дискейном без того, чтобы группу экранизаторов не проклинали на чем свет стоит.

Толстяк не может танцевать в балете, эпилептик — работать ди-джеем, безногий — служить в спецназе.

Когда эти законы здравого смысла нарушаются, мы видим в результате лютый пиздец, но вынуждены улыбаться и умиляться, потому что в наш век общество культивирует толерантность. При этом на деле, в обычной жизни обычного человека, никто и не думает щадить чьи-то там чувства или защищать права.

Быть лицом компании — это такая же работа, как и все прочие. Участник рекламной кампании, принимающий на себя эти обязательства, должен соответствовать главному требованию профессии. Он должен быть привлекательным. Он должен вызывать у потребителя идеальный образ, а покупка — стать средством приблизиться к этому образу. Прикоснуться к идеальной жизни с картинки. Почувствовать себя лучше, чем есть на самом деле.

Как вы понимаете (если без лицемерия), ни одна мать не захочет, чтобы ее ребенок хоть в чем-то походил на дауна.

pikabu.ru

Вчера умер вот этот мальчик, которого не успели увезти в Америку

Я смотрю на анкету мальчика-сироты Кадыра, семи лет от роду, в Федеральном банке данных детей-сирот. Я знаю, что мальчик Кадыр с синдромом Дауна, которого мечтала усыновить американская семья, выглядел 3 года назад совершенно иначе.

Вот таким он был, маленький Кадыр, когда супружеская пара американцев, позвонила мне и спросила, можно ли усыновить через наше агентство этого ребенка с синдромом Дауна. Они увидели его фотографию в Федеральном Банке Детей-сирот Министерства Образования РФ и захотели, чтобы он стал их сыном, потому что у них в семье был свой малыш с синдромом Дауна, чуть-чуть старше Кадыра, и они испытывали особое сочувствие к детям с этим заболеванием. Наше агентство, к сожалению, в Тверской области, где находился Кадыр, не работало. Я дала им координаты другого, работающего там агентства по усыновлениям, и потеряла их из виду. Я не знаю, что помешало этим людям взять мальчика в свою семью: то ли обстоятельства жизни изменились, то ли закон Димы Яковлева вмешался…

Адрес Кадыра в Федеральном банке данных у меня остался, и я стала время от времени проверять наличие там его фотографии, чтобы понять, взяли мальчика в семью или нет. После закона от 01.01 2013, запрещающего американцам усыновлять детей-сирот в России, я долго не смотрела на фотографию Кадыра, потому что стало ясно, что из Банка данных детей-сирот ему вряд ли исчезнуть, так как даунят, кроме американцев, почти никто не усыновляет.

Пару дней назад я открыла снова банк данных usynovite.ru Министерства образования РФ, по старой памяти зашла на адрес Кадыра и увидела там эту страшную фотографию. Под ней в банке данных, который создавался для того, чтобы потенциальные усыновители могли видеть детей-сирот, которых можно принять в семью, если нажать интерактивную надпись «Куда обращаться» возникает:



Сектор по централизованному учету детей, оставшихся без попечения, Министерства социальной защиты населения Тверской области

То есть Министерство социальной защиты одобряет ситуацию, в которой такая фотография ребенка может быть размещена в банке данных.

У меня же, когда я смотрю на теперешнюю фотографию этого несчастного ребенка, не возникает сомнений, что творится преступление против его жизни и здоровья:

ВЕРСИЯ 1. Кадыр постоянно находится в крайне тяжелом состоянии и, судя по фотографии, не получает ни удовлетворительной медицинской, ни психологической помощи. В этом случае найти другой момент, чтобы его сфотографировать, просто невозможно.

Но почему же тогда ему не оказывают помощи в его болезни и довели его до такого состояния.

ВЕРСИЯ 2. Кадыра фотографировали в очень неудачный момент, когда он бился в истерике или был очень болен.

В жизни всякое случается, иногда дети болеют и даже впадают в истерику. Но почему же тогда всем – и его государственному опекуну, директору учреждения, где он находится, и работникам органов опеки и попечительства, отвечающим за Банк данных, и сотрудникам Министерства социальной защиты населения Тверской области – настолько наплевать на Кадыра, что совершенно безразлично, как выглядит ребенок, когда его фотографируют для банка данных, который дает ему хоть крохотный, но шанс, попасть в семью?

Об этом полном безразличии говорит и комментарий в его анкете в Федеральном Банке Данных детей сирот: «Глаза серый, Волосы русые». Теперь посмотрите на фотографию и «найдите 10 отличий»…

Версия 3. Кадыру и не оказывают нормальной помощи в его крайне тяжелом состоянии, и на него всем наплевать, то есть, обе предыдущие версия справедливы одновременно.

Кадыр — ребенок с синдромом Дауна. Дети с этим заболеванием могут соматически реагировать на психологический стресс. Стрессовая ситуация, на которую обычный ребенок реагирует эмоционально, т.е. изменением психологического состояния, у детей с синдромом Дауна может вызвать физическое заболевание. В чем-то эти дети легче, чем другие дети, переносят пребывание в детских учреждениях, в чем-то труднее. Но то, что на ранних фотографиях Кадыра из дома ребенка он выглядел иначе, бесспорно. И как-то начинает вериться, что и он мог быть рожден для счастья…

Примеров, когда жизнь детей с особыми потребностями после выхода в четыре года из Домов Ребенка, которые относятся к ведомству Министерства Здравоохранения, кардинально и не в лучшую сторону меняется после поступления в учреждение Соцзащиты, множество. И причиной этого в значительной степени является крайняя закрытость этих учреждений от гражданского общества. Растить большую группу детей с умственной отсталостью в возрасте от 4 до 18 лет непросто. У психо-неврологических интернатов и иных учреждений для детей с умственной отсталостью действительно много объективных трудностей. Нам объясняют, что когда такие дети становятся подростками, они могут быть агрессивны и опасны. Так что высокие тюремные заборы и жесткая пропускная система — это не для того, чтобы им защитить себя от нежеланных посетителей, это – необходимая мера, чтобы защитить нас с вами от монстров, которые живут за забором. Но попробуйте не социализировать, не воспитывать и не образовывать человека с нормальными умственными возможностями, и, поверьте, он тоже станет вести себя социально неприемлемым образом.

Проблема не в том, что дети, которые находятся в этих учреждениях, не являются интеллектуально «нормальными», а в том, что они являются детьми «с особыми потребностями». При нормальном ходе вещей, как, например, в семьях, такие дети требуют повышенного внимания, а учреждениях соцзащиты они получают пониженное внимание или вообще никакого. Действительно, обеспечить достаточное число сотрудников, чтобы все эти дети получили повышенное внимание, в котором они нуждаются, невозможно в условиях нашей сегодняшней страны. Но ведь можно тогда обратиться за помощью в общественные организации. Волонтерское движение в России, к счастью, набирает силы, и я знаю, что многие люди с радостью откликнулись бы и посещали детей с умственной отсталостью в учреждениях соцзащиты и старались бы скомпенсировать ту нехватку «особого внимания», которое наблюдается сейчас у этих несчастных детей «за решеткой». Надо только решиться открыть двери общественным организациям для получения помощи, а не бояться «выносить сор из избы». Превращенные в глубоко неполноценных выросшие дети, которых недостаточно воспитывали, образовывали и любили, выходящие потом из этих учреждений соцзащиты, и есть тот самый «сор из избы», который все равно спрятать невозможно.

Когда грянул закон Димы Яковлева, запрещающий американцам усыновлять детей-сирот в России, у шести семей, с которыми я тогда работала в американском агентстве по усыновлениям, документы на усыновление уже были переданы в суд; все дети, которых хотели усыновить мои семьи, были инвалидами. Их судебные дела были прекращены. Прошло восемь месяцев. За это время из этих шестерых детей российские граждане взяли одного мальчика с ДЦП в свою семью. Низкий им поклон за это!

Из остальных пятерых детей – четверо как раз с синдромом Дауна. Трое пока в Доме ребенка, одна девочка уже в детдоме для умственно отсталых детей, но, к счастью, в относительно хорошем. Этих троих скоро будут переводить в следующую формацию детских учреждений – Детдом для умственно отсталых детей или ПНИ. Я смотрю на их фотографии в банке данных. Что ждет моих даунят — Виталика, Диму, Соню, Альбину, которых продолжают любить их американские несостоявшиеся мамы и папы?!

Неужели и с ними может произойти то же, что с Кадыром, если им просто не очень повезет и они попадут в закрытое учреждение министерства Соцзащиты? И не будет ли всем официальным лицам, ответственным за их судьбу, это так же безразлично, как в случае с Кадыром.

Я помню каждого из детей, кто больше не получает солнца, радости, любви и ЖИЗНИ и кто получает путевку в ДДИ У. ки, где в течение года Марат просидел в коляске и ни разу никто не поставил его на ноги и не дал ему походить по коридору, кто в последний раз улыбается мне в коридоре больницы, а я ухожу и даже не оборачиваюсь, потому что не смогу улыбнуться им так, как они улыбаются мне. Их улыбки еще открыты и лица светлы. Последние дни в доме ребенка с любящим персоналом, в больнице с заботливыми нянями. Последние дни такого короткого человеческого счастья.

Спустя время и годы только по ужасным фотографиям в ФБД я буду понимать, что они еще живы. Я могу только открывать и закрывать их страницы в ФБД. И помнить о них. И даже няни больше не будут помогать им в больницах, потому что туда они больше НИКОГДА не госпитализируются.

Эти дети не нужны обществу и государству. Я не знаю, что делать. Остается только память.


avmalgin.livejournal.com

«Мама, я тебя искал»: сибирячка проехала 600 км, чтобы взять в семью мальчика с синдромом Дауна

Родная мать бросила сына в роддоме — новых родителей подозревают, что так они «замаливают грехи»

Шестилетний Максим живёт в счастливой семье — и не скажешь, что ещё год назад он был от любимых родителей очень далеко, среди десятков таких же брошенных детей с тяжёлыми болезнями или просто отстающих в развитии. Биологические родители мальчика, вероятно, испугались диагноза сына — у Максима синдром Дауна. Зато приёмные проехали за ним сотни километров, чтобы стать его семьёй. НГС.НОВОСТИ продолжают цикл материалов «Особые люди» о новосибирцах с генетическими заболеваниями — ранее мы рассказали вам о «хрустальном мальчике» и художнике с белыми волосами и тонкой кожей. Сейчас корреспонденты НГС оказались в семье, которая воспитывает мальчика-«солнце».

Татьяна Хиова из Болотного Новосибирской области хорошо запомнила вечер, когда нашла Максима на сайте брошенных детей — листала базу с сотнями фотографий, и на 51-й странице увидела снимок с 5-летним блондином в жёлтой рубашке. А дальше, как в фильмах, внутри что-то щёлкнуло, и она решила, что заберёт этого мальчика с синдромом Дауна из детского дома.

«Я вообще хотела всё время, сколько себя помню — с детства почему-то было такое, — что я возьму ребёнка из детского дома. [Чувствовала, что] чего-то не хватает, киснуть начинаем… Муж-то у меня активный: он и на волейбол, и на соревнования всякие [ездит], и на охоту. А я кисну, и всё. Хотя молодые же ещё. Она (дочка. — М.М.) уже сама по себе, самостоятельная такая.

Думаю: силы есть, здоровье есть, возраст позволяет. И почему ребёнку, хоть одному, не сделать добро?» — рассказывает 39-летняя Татьяна.

С мужем Сергеем они вместе пару десятков лет — в браке у них появились сын Серёжа (сейчас ему 20 лет, он учится в военном институте) и дочь, 13-летняя Алёна. Занятий у пары хватает: Сергей-старший работает на железной дороге, а Татьяна — не только воспитатель-комендант в педагогическом колледже, но и депутат горсовета в Болотном.

«Она меня уговаривала полгода! Сначала подготавливала — как, что… Я говорю: «Ты понимаешь, как это будет? Меня дома нет практически, всё на твои плечи ляжет!». А она: «Да, я всё обдумала»», — улыбается Сергей Хиов.

В конце 2016 года семья поехала к Максиму за 600 километров — в Чумаковский интернат (Куйбышевский район), где воспитывают детей с нарушениями в развитии.

«Нам его вывели — минут 30–40 побыли [с ним]. Мы с собой книжки, конфеты, игрушки взяли. Я его обняла, а он книжку сидит смотрит. Я руку подняла что-то показать, а он раз — и руку назад, мол, держи меня. Попросила его: «Покажи лисичку» — он показывает. «Покажи зайчика» — показывает. И птичку, и другую птичку. Мужу говорю: «Видишь, он понимает, соображает!»», — воодушевлённо делится Татьяна.

Мальчик понравился всем — даже будущей сестре Алёне, довольно избирательной девочке. До этого Максим пять лет жил без семьи — его биологических родителей лишили прав. По словам директора интерната Петра Новикова, отец Максима хотя бы звонил несколько раз, интересовался судьбой ребёнка, в отличие от настоящей матери.

«Да, он звонил неоднократно, раз даже посылал посылочку — сладости немножко и какую-то игрушечку, но ни разу не приезжал.

А мама вообще от него сразу же отказалась — я так понял, что если мама была бы не против, они бы его забрали из дома ребёнка.

Но у мамы был старший ребёнок совершенно сохранный, с сохранным интеллектом… И очень такая девочка была у них продвинутая, умная — из хорошей семьи, интеллигентной», — объяснил руководитель школы-интерната.

Пётр Новиков предположил, что молодые родители, вероятно, испугались, что не смогут воспитать сложного ребёнка, — директор с сожалением констатировал, что от детей с синдромом Дауна родители нередко отказываются. И не только из-за умственного отставания — у «даунят» (так их называют сами родители и воспитатели) нередки пороки сердца. Так было и с Максимом — приёмные родители возили его на операции в клинику Мешалкина.

Людей с синдромом Дауна трудно посчитать — далеко не все имеют инвалидность и низкие интеллектуальные способности. Но по последним данным общественной организации «Даун Синдром», в НСО живёт около 300 человек с этим диагнозом — за него отвечает лишняя хромосома. Но их легко отличить от других жителей по специфической внешности и улыбке, за счёт которой они и получили поэтическое название «солнечные люди».

Как объясняет главный генетик региона, заведующая кафедрой медицинской генетики и биологии НГМУ Юлия Максимова, у разных людей с одним, казалось бы, диагнозом, болезнь проявляется по-разному: одни рождаются с грубыми дефектами в развитии, смертельно опасными пороками сердца, низким интеллектом, а другие хорошо себя чувствуют, получают высшее образование и успешно работают.

«Если посмотреть процентное соотношение, то, конечно же, лиц с нормальным интеллектом, без врождённых пороков развития — именно с сохранённым нормальным интеллектом — их очень небольшой процент Они на самом деле очень добрые — а почему добрые? В связи со снижением, так скажем, интеллектуальных способностей именно восприятия этого мира (а может, это мы так считаем, что снижение, знаете, всё же относительно)

они бесхитростны, они всё воспринимают как маленькие дети, на веру. Но то, что они не страдают, — это глубокое заблуждение», — объясняет генетик.

… Максим уехал в новую семью с одним скромным пакетом вещей. «Мы подумали: если он войдёт в дом как свой, значит, будет всё нормально. И вот как он зашёл… с того времени мы никогда нигде не расставались, это его дом. Как мы без него жили, я не представляю.

— А вам обидно, что настоящие родители оставили мальчика?

Не то чтобы обидно — я просто не понимаю, почему так. Ребёнок-то ни в чём не виноват. Я на себя уже примеряла эту ситуацию — да, в роддоме пугают, отговаривают: «Зачем вам этот груз?». Но это же наш крест, наш ребёнок, плод нашей любви. Я думаю — если бы меня вдруг отговорили врачи, то муж никогда в жизни не бросил, никогда», — немного смущается новая мама мальчика.

Сейчас он и правда душа дома: Максим беспрестанно улыбается и легонько тискает сонных котов, послушно идёт обниматься с родителями и показывает игрушки. Для шестилетнего мальчика он говорит совсем мало, в основном имена и короткие слова. Но мать всё понимает и так — даже по двум буквам из сложного слова.

«Мама в принципе была против: у вас свои есть дети, хочешь — роди сама. А мне зачем? У меня сын есть, дочь есть — полный набор. Зато сейчас нашли друг друга, да, сынок? (Максим понимающе кивает в ответ. — М.М.)

Нам говорили: «А вы вот не боитесь, что родные, знакомые отвернутся от вас?». Вот знаете, мы уже люди самодостаточные, семья крепкая, проверенная. Раз мы решили, мне чьё-то мнение слушать? Я уже выросла из этого возраста. До сих пор [знакомые] в шоке — Болотное до сих пор гудит! Что же, ну пришло это ко мне — муж поддержал, дети поддержали, и я ни одной минуты не пожалела.

[Спросили ещё]: «Может, вы грехи какие-то замаливаете?». Господи, я вас умоляю, грехи таким не замолишь», — рассуждает Татьяна.

Сейчас, чтобы приучить Максима к обществу, родители водят его в детский сад, устраивают вылазки в зоопарк и аквапарк — и мальчик привыкает к людям, и они к нему.

«А ещё было буквально недавно: я на кухне была здесь, а он подошёл, за ногу меня так обнял и [сказал]: «Мама, я тебя икааал (искал. — М.М)»… Что мы пережили, Максим, это одному Богу, да, известно?» — обнимает мать улыбающегося сына.

Татьяна признаётся, что боится только одного — она не всегда сможет быть рядом с Максимом. Но тут же добавляет уверенно: никому не позволит его обижать.

Особые люди: история 9-летнего новосибирца Миши Ярославцева, который боится солнца и везде носит с собой кондиционер из-за странной генетической болезни.

Мы круглосуточно ждём от вас сообщения, фото и видео, связанные с городскими событиями и происшествиями, — присылайте их в любое время через WhatsApp, Viber и Telegram по номеру 8–923-157–00-00, на почту [email protected] или через кнопку «Сообщи свою новость» на нашем сайте. Не забывайте указывать контактный телефон.

Подписывайтесь на нашу страничку в Facebook, чтобы не пропустить самые важные события, фото и видео дня.

Мария Морсина
Фото Александра Ощепкова

m.news.ngs.ru

Ребенок с синдромом Дауна стал лицом бренда детского питания

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Полуторагодовалый мальчик с синдромом Дауна стал в этом году лицом американского бренда Gerber, производящего детское питание.

Лукас Уоррен из американского штата Джорджия — первый ребенок с синдромом Дауна, ставший лицом бренда Gerber.

Его фотография будет использоваться в целях маркетинга и рекламы этой компании.

Как заявили представители Gerber, Лукас был выбран из более 140 тысяч претендентов, и его имидж может помочь обществу лучше понимать людей с отклонениями и принимать их в свои ряды.

Исполнительный директор компании Билл Партика сказал, что Лукас прекрасно подходит на эту роль.

Мать Лукаса Кортни призналась, что послала его фото на конкурс «под влиянием минуты».

Его отец Джейсон в интервью программе Эн-би-си Today сказал, что тот факт, что выбор пал на его сына, «сможет помочь тому, что больше людей с ограниченными возможностями будут приняты обществом, а не задвинуты».

Многие пользователи соцсетей, включая группы поддержки и родственников людей с синдромом Дауна, позитивно отреагировали на новость о назначении Лукаса.

История возникновения Gerber—baby

• Товарный знак с изображением ребенка используется фирмой Gerber с 1928 года, когда компания впервые предложила широкой публике присылать фото своих детей для отбора.
• Тогда выиграл рисунок, присланный Дороти Хоуп Смит, который до сих пор запечатлен на товарном знаке компании и по сей день прочно с ней ассоциируется.
• Конкурс на «младенческое лицо» Gerber — это новшество, ведущее отсчет с 2010 года. Ежегодно люди присылают снимки своих младенцев, и один из них становится на время представителем этого бренда.
• Вновь избранный младенец в качестве лица бренда не заменяет Gerber-baby Дороти Смит, однако его образ активно используется в представительских и маркетинговых целях.

www.bbc.com