Экономика сша до великой депрессии

Экономическое развитие США в 1920-е гг. Эпоха процветания

Послевоенный период в США до 1929 года называется Эпохой процветания или Просперити. После окончания второго президентского срока Вудро Вильсона, к власти на 12 лет пришли республиканцы: Уоррен Гардинг (1921-1923), затем после его смерти Кальвин Кулидж (1923-1929) и Герберт Гувер (1929-1933). Население США устало от реформ и поэтому переход к консерватизму был как никогда кстати. Были свёрнуты прогрессистские проекты. Республиканцы в этот период видели своей главной целью:

2. Обеспечение надёжных экономических показателей

3. Помощь фирмам с организацией их деятельности, открытие для них зарубежных рынков

Форд модели Т — символ эпохи процветания

Однако период экономического бума начинался очень неприятно для США: уменьшились правительственные затраты и заграничный спрос на американские товары. Вернувшиеся с фронтов солдаты имели трудности с устройством на работу. Число безработных с 0.5 млн увеличилось до 5. В 1920 году вступила в силу 18 поправка к Конституции – Сухой Закон. Началась контрабанда спиртного и производство самогона в домашних условиях. В связи с этим 1920-21 гг. — это период спада в американской экономике. Но с 1923 года начался процесс оздоровления.

Причины подъёма американской экономики следующие: усиление американского империализма в годы Первой мировой; выход США на лидирующие позиции в мире; превращение США в финансовый центр мира. Имея в своём распоряжении большой капитал, американские монополии успешно провели массовое обновление основного капитала, были построены новые заводы и фабрики.

Америка начала процветать: увеличились доход на душу населения и эффективность производства, что привело к 40 % росту ВНП. В стране установился высочайший уровень жизни в мире, при низком уровне безработицы, низкой инфляции и низкими процентными ставками. А промышленное производство в целом увеличилось к 1929 году на 72 %.

Президент Гардинг сформировал кабинет министров из видных финансистов, миллионеров и сведущих в экономике людях. Были отменены законы военного времени, контролировавшие уровень цен. В этот период послевоенная Америка вышли в лидеры по темпам экономического роста, благодаря чему ещё больше упрочила своё лидерство в мире. Влияние крупного бизнеса сыграло свою роль в экономическом развитии Америки. С 1921-1932 год пост министра финансов США занимал мультимиллионер Э. Меллон. Это было на руку большому бизнесу. По его инициативе ставка налога на доходы, превышающие 1 млн.$, была снижена сначала с 66-50%, а в 1926 и вовсе до 20%. В отношении корпораций прекратилось использование антимонопольных законов, которые были аннулированы Верховным Судом посредством различных толкований. Но возросло количество преследований профсоюзов и, как следствие, их число к 1930 сократилось в 1.5 раза. Так в 1925 году Кальвин Кулидж сказал: «Дело Америки – это бизнес». Отсюда экономический принцип, которому следовала администрация – Laissez-faire – что означает свободу действий, невмешательства государства в экономическую зону деятельности частного сектора.

Администрацией Белого дома были возвращены сверхвысокие протекционистские тарифы (как и в конце 19 века), которые были объявлены одной из основ процветания. Также была уменьшена сумма государственного долга, снижены налоговые тарифы, ограничили правительственное вмешательство в деятельность крупных корпораций.

Особый успех – сфера производства потребительских товаров. Импульсом к развитию послужило широкое распространение электрической энергии. Электрифицированные жилища американцев стали быстро оснащаться бытовой техникой – радиоприёмники, холодильники и т.д. К концу 1920-х большинство промышленных предприятий перешло на электроэнергию.

В период президентства К Кулиджа были установлены предельно низкие закупочные цены на сельскохозяйственное сырье, подлежащее использованию в промышленности. Концентрация капитала происходила в основном в электроэнергетике, автомобилестроении, радио- и развивающейся кинопромышленности. Национальное богатство США к 1928 году достигло 450 млрд. $.

Крупный бизнес стал ещё крупнее. На первый план вышли такие корпорации как «Дженерал моторс», «Крайслер», «Дженерал электрик», «Ю-Эс Раббер» и другие. Увеличивая выпуск товаров, и захватывая рынки сбыта, подобные компании получали всё больше прибыли, которая шла на дальнейшее развитие и расширение производственных мощностей. В результате производилось ещё больше товаров, которые охотно скупались потребителями. Таким образом, в течение десятилетия Соединённые Штаты стали крупнейшим мировым кредитором и увеличили долю предоставляемых кредитов на 58 %. ПРОДУКТ двигал нацию вперёд. И нельзя не сказать об автомобилестроении. Автомобильные заводы были построены ещё в начале 20 века. Но лишь в начале 1920-х гг. машины стали более доступными и массовыми, благодаря Г. Форду.

По праву символом Америки 1920-х гг. можно считать Генри Форда и его автомобиль (первый массовый во всемирной истории) Форд модели Т. Это транспортное средство было доступно многим, так как цена составляла менее 300$, а среднегодовой заработок промышленного рабочего равнялся 1 300 $. Автомобиль перестал быть роскошью и превратился в средство передвижения. В 1920-х гг. парк автомобилей вырос на 250 %, а к 1929 достиг уже 26 млн. экземпляров, при населении 120 млн. человек! Авто стал идолом американской экономики и культуры. Развитие автомобилестроения и массовый выпуск способствовали:

• развитию инфраструктуры (строительство и развитие дорог, отелей, бензоколонок, пунктов быстрого питания). Законодательные акты 1916, 1921 и 1925 гг. – создание целой сети пронумерованных шоссе. К 1929 году было построено 250.000 миль современных автомагистралей – в 1.5 раза больше, чем существовало 20 лет назад.
• Конечно же, развитию американской экономики: главным экспортным продуктом стал автомобиль.
• Развитию химической, сталелитейной промышленности (производство в год увеличилось на 20%), топливно-энергетического комплекса (добыча нефти возросла в 1.5 раза), производства стекла, резины и т.д.
• Появлению новых рабочих мест: каждый 12 рабочий был занят в автомобилестроении
• Появлению конвейерного производства (это позволило капиталистам уменьшить число рабочих, оставив только самых выносливых и трудоспособных, и главное, платить им в таком случае немного повышенную зарплату).

Вообще 1920-е года это время формирования общества потребления. Рядовой американец подвергался массированному воздействию со стороны производителей товаров: его постоянно осаждали призывами покупать, покупать ещё больше. В связи с этим начала развиваться современная реклама. Производители делали всё, чтоб заставить покупателя не откладывать деньги в долгий ящик, а немедленно их потратить. А у тех, у кого не было при себе необходимой суммы, предлагался безотказный механизм – покупка в рассрочку (в кредит). Позже это стало нормой американской жизни. Появилось даже понятие – жизнь в кредит, когда подобным образом приобреталась большая часть машин, холодильников, радиоприёмников. Однако проблема неравномерности распределения доходов не была учтена: две трети американских семей были не в состоянии приобрести даже предметы первой необходимости.

В 1924 году был принят план Дауэса по восстановлению экономики Германии. В роли инициатора выступили Соединённые Штаты. Германии выделялся заём, значительную часть которого предоставляли банки США. «Возрождённая германская экономика и крепкие финансы не позволят послевоенной Германии пойти по большевистском пути», – предполагали в американской администрации. Ну да, Германия в итоге и не пошла, пошла по гитлеровскому пути.

Стремление США способствовать экономической стабильности Европы объяснялось интересом к получению рынков сбыта американского экспорта, а также стремлением предотвратить распространение коммунистической идеологии.

А в 1921 году Штаты оказали Советской России благотворительную помощь. Американцы готовы были забыть расхождения в идеологии и тот факт, что это новосозданное государство не было ими признано, но призыв страждущих и гибнущих советских людей — вот что подвигло Соединённые Штаты откликнуться на обращение. И к 1929 году объём американского экспорта уже составлял в денежном выражении 85 млн. $.

Что касается корпораций, часть прибылей монополий превращались в ценные бумаги (акции), которые поглощали нераспределённые доходы. Акции ценились лишь потому, что их покупали, потому что на них можно было заработать. В стране рекламировались лёгкие пути к богатству через акции. И к 1929 году на бирже играло не менее 1 млн. американцев, которые, вложив все свои ограниченные средства в покупку акций, ждали успеха. Председатель финансового комитета «Дженерал Моторс» Дж. Рэскоб утверждал в те годы, что если экономить по 15 $ в неделю и на эти деньги покупать акции, то через 20 лет удастся накопить капитал в 80.000 $. Обладатели ценных бумаг влезали в огромные долги, активно пользовались кредитами. Позже в период Великой депрессии акционеры очень сильно пожалеют, что вообще связали свою жизнь с этой рулеткой. В Америке установился стереотип о вечном процветании и о победе над кризисами.

К концу 1920-х гг. Америка производила почти столько промышленной продукции, сколько весь остальной мир; зарплата среднестатистического рабочего увеличилась на 25%, уровень безработицы был на уровне до 5%. Это также период расцвета потребительских кредитов; в период процветания уровень цен был стабильным.

Впервые в американской истории жителей в городах стало больше, чем в сельской местности, что в результате привело к появлению городских агломераций (т.н. убыль сельского населения в десятилетии просперити составила 6.3 млн. человек).

К концу 1929 года США выпускали 5.4 млн. автомобилей ежегодно. На долю США приходилось 48% промышленного производства всего капиталистического мира – на 10 % больше, чем Великобритании, Франции, Германии, Италии и Японии вместе взятых. Львиная доля производства пришлась на крупные корпорации, которые можно назвать творцами процветания. Объём увеличился в 4.5 раза, а общая рыночная стоимость утроилась.

Развитее экономики США не носило постоянного характера: в 1924 и 1927 гг. были незначительные, кратковременные спады. Но каждый раз после американская экономика продолжала развиваться с новой силой.

Однако в 1929 году в конце октября началась Великая депрессия и через 4 года США лежали в экономических руинах. «Всё, что было нажито непосильным трудом, всё погибло!» Жизнь в кредит не привела к бесконечному и беспрепятственному росту. В банковской сфере в 1920-х годах 5.000 банков было закрыто. Уровень промышленного производства упал на треть, безработица выросла на 20%. Спад в сельском хозяйстве наметился ещё в 1921 году. Проблемы были и на международной арене: настойчиво добиваясь от европейских держав погашения долга (в общей сложности страны Антанты задолжали около 20 млрд. $), сами американцы повышали таможенные пошлины на европейски товары.

В то же время, в период Процветания такие отрасли как угольная, легкая (обувная, пищевая и текстильная) промышленность, судостроение — не развивались должным образом. А в угольной сфере добыча угля и вовсе сократилась на 30 %.

Экономический бум привёл к кризису перепроизводства: к 1929 году рынок был переполнен различными товарами, но в условиях высоких цен эти товары не продавались.

1. В. В. Согрин, История США. Учебное пособие. – СПб, 2003. – 192 с.

2. Д. Макинери, США. История страны, М., 2009 – 736 с. с ил.

3. Э.А. Иванян, История США, М., 2004. – 576 с.: ил.

ushistory.ru

Кто толкает США к экономической катастрофе

В начале мая 1157 экономистов, среди них 15 нобелевских лауреатов, написали открытое письмо Дональду Трампу. США, по их словам, ведут политику протекционизма, повторяя ошибки, сделанные в годы Великой депрессии.

АЛЕКСАНДР ЗОТИН, старший научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли

Мы напишем в «Спортлото»

Информационные агентства вроде вполне респектабельного Bloomberg раструбили новость: Трамп повторяет ошибки Великой депрессии. А значит, логично предположить, что его протекционистская политика ведет страну к новой экономической катастрофе.

Увы, значимость события несколько преувеличена. Начнем с того, что письмо составлено неправительственной организацией National Taxpayers Union, близкой к ультраконсервативным республиканским кругам, и мультимиллиардерами братьями Кох (совокупное состояние около $100 млрд).

Все письмо состоит из двух абзацев, в которых говорится, что нельзя повторять ошибки протекционизма, совершенные в результате подписания в 1930 году акта Смута—Хоули. Речь идет о повышении ставок импортных таможенных пошлин приблизительно на 50% (а точнее, с 40,1% в среднем на подпадающие под тарифы товары в 1929 году до 59,1% в 1932-м и с 13,5% на все импортные товары в 1929-м до 19,8% в 1933-м).

После этих самых двух абзацев идет длинная цитата из письма экономистов, которые в 1930 году призвали тогдашнего американского президента Гувера не подписывать этот документ.

Акт Смута—Хоули не стал детонатором Великой депрессии в США. Она началась за год до принятия акта, и у нее были совсем иные причины. Прежде всего это кредитный пузырь в результате перегрева экономики в «ревущие 1920-е» и дефляционная ловушка из-за ориентации основных мировых экономик на золотой стандарт.

Одним из крупнейших современных знатоков Великой депрессии является экс-глава ФРС Бен Бернанке с его классической работой «The Gold Standard, Deflation and Financial Crisis in the Great Depression: An International Comparison».

Бернанке, кстати, подписать нашумевшее письмо не счел нужным. Этого в Bloomberg и других агентствах почему-то не заметили, хотя всем должно быть известно, что именно он — главный специалист по теме (а не масса других подписантов, уважаемых, но часто далеких от рассматриваемого вопроса).

Одной из проблем Великой депрессии стала неспособность быстро отказаться от золотого стандарта

Фото: AFP / EASTNEWS

Резкие повышения импортных тарифов происходили в США и в другие периоды, например в 1861 и в 1920–1922 годах, что не сопровождалось никакими спадами. Впрочем, не исключено, что акт Смута—Хоули действительно ухудшил течение уже разразившейся депрессии и замедлил выход из нее.

Бумажный тигр протекционизма

Можно ли согласиться с тем, что повторение протекционистских ошибок 1930-го — это плохо? С некоторыми оговорками, пожалуй, можно. Можно ли подписаться под тем самым письмом экономистов 1930 года? Тоже с некоторыми оговорками можно. Можно ли призвать Трампа не совершать похожих на те, прошлые, ошибок? Тоже с некоторыми уточнениями можно. Совершает ли их Трамп или собирается совершить? Вряд ли.

Кредитный пузырь «ревущих 1920-х» обернулся многочисленными банкротствами банков

Фото: Bettmann / Getty Images

Как мы помним, в результате подписания акта Смута—Хоули импортные тарифы на все ввозимые в США товары поднялись со средней ставки 13,5% в 1929-м до 19,8% в 1933-м. Делает ли Трамп что-то похожее? Вовсе нет, и не собирается. По подсчетам Goldman Sachs, в сумме уже введенные США

Как говорится, цифры говорят сами за себя. Вспомним, что Трамп угрожал расширить список подпадающих под тарифы товаров еще на $100 млрд. Хорошо, пусть ставка в итоге вырастет не до 2,5%, а, допустим, до 3,5%. Шок и трепет.

В модели Goldman Sachs одностороннее увеличение эффективной ставки импортных тарифов США на 1 п. п. ведет к повышению (sic!) ВВП США на грани статистической погрешности (0,01% ВВП за год) и столь же незначительному снижению мирового ВВП.

Двустороннее и многостороннее повышение на 5 п. п. (практически невероятный результат, даже анонсированное Трампом рассмотрение введения пошлин на дополнительные $100 млрд китайского импорта и симметричный ответ Китая такого не предполагают) ведет к незначительному снижению ВВП США (около 1% кумулятивно за четыре года — прогноз из серии «либо ишак сдохнет, либо эмир»).

Чтобы хоть немного испугать читателей, в Goldman Sachs добавляют коррекцию на рынках акций, но она и так давно назрела и без всяких торговых войн, учитывая почти безостановочный и мало чем обоснованный рост фондового рынка с момента избрания Трампа.

Сенатор Смут (слева) и конгрессмен Хоули хотели как лучше

Фото: Granger / DIOMEDIA

Исследователи акта Смута—Хоули указывают, что основным негативным воздействием на мировую экономику было не введение акта самого по себе, а ответные меры торговых партнеров США.

И чем же может ответить Китай? По большому счету ничем. Во-первых, экономика США значительно меньше зависит от внешней торговли (экспорт к ВВП — 11,9%), чем Китай (19,2%). Во-вторых, торговая позиция Китая с США не дает Пекину возможностей для реагирования. Китайский импорт в США составил в 2017-м $506 млрд против американского импорта в Китай в $130 млрд (дефицит США в торговле с Китаем — $375 млрд).

Китай может ввести тариф на американские соевые бобы. Это крупнейшая позиция в американском агроэкспорте. Однако этим Китай накажет сам себя. Соевые бобы используются как фураж для свиноводства, а цены на свинину в Китае — политически чувствительный вопрос. Наладить закупки у других производителей Китаю вряд ли удастся, так как мировой рынок соевых бобов, по сути, дуополия с доминированием США и Бразилии, а Китай — крупнейший импортер с долей рынка в 60%.

Аналогичная ситуация и с дальнемагистральными самолетами. Здесь тоже дуополия американской Boeing и европейской Airbus. Китай может переключиться на закупки Airbus, но производство самолетов — долгий процесс, и Airbus технически не сможет быстро увеличить производство.

Непримиримые торги

Вообще товары, импортируемые из США Китаем, — в основном технологически сложные (как те же самолеты), поэтому наложение на них торговых ограничений может повредить собственно развитию китайской экономики (см. подробнее «Непримиримые торги»).

В общем, угрозы торговой войны несколько преувеличены.

Ведет ли Трамп США к депрессии?

Означает ли это, что угрозы новой Великой депрессии в США нет и экономисты зря писали Трампу предупреждения? Не совсем так. Предупреждения о возможности экономических проблем весьма актуальны, но их причины несколько иные. А протекционизм выбран как козел отпущения только потому, что в отличие от более значимых причин возможной рецессии или даже депрессии он угрожает доходам элиты, а не простонародья.

Традиционный представитель элиты, интересы которой обслуживают как республиканцы, так и демократы, а равно и академический экономический мейнстрим (в основном выродившийся в схоластические упражнения по математическому моделированию),— это владельцы крупного транснационального капитала, богатые сторонники политики свободных рынков. Их взгляды вполне уживаются, например, с аутсорсингом — перенесением рабочих мест в промышленности за границу, где труд значительно дешевле, чем в США. Следствием этого является падение реальных доходов среднего класса в Америке.

Зато у крупных транснациональных корпораций растет прибыль, им выгодны дешевая рабочая сила, дешевый импорт и открытые для капитала и товаров границы. С этих позиций плутократического истеблишмента протекционизм действительно исключительно вреден.

Простые люди не без оснований полагают, что политическая система принимает решения в интересах богатых

Фото: Erik McGregor/Sipa USA/Коммерсантъ

Другим аспектам экономической политики Трампа экономисты и нобелевские лауреаты уделяют меньше внимания. Во всяком случае, громких писем не пишут. Например, недавняя налоговая реформа Трампа вполне обрадовала владельцев капитала, так как при прочих равных увеличиваются прибыли компаний (те же братья Кох активно лоббировали реформу). Оптимизм захлестнул и серьезные организации. Оценивая налоговую реформу в США, МВФ прогнозирует, что к 2020 году реальный ВВП будет на 1,2% выше по сравнению с базовым сценарием без реформы.

Впрочем, аналитики МВФ предостерегают, что в результате более высокого фискального дефицита и долга рост после 2022 года будет ниже по сравнению со сценарием без реформы. Но это потом, а повышенные дивиденды акционеры получат сейчас. А издержки будущего кризиса можно будет, как всегда, национализировать.

Более детальный анализ показывает, что налоговая реформа Трампа — куда более правдоподобная причина будущей рецессии или даже депрессии. Американская экономика сейчас и так близка к перегреву (почти полная занятость и некоторое усиление инфляции). В таких условиях снижений налогов не проводят.

Это отход от классической контрциклической фискальной политики (проще говоря — снижай налоги, когда все плохо, повышай, когда все хорошо). Фактически впервые в американской истории мы имеем огромное фискальное стимулирование экономики не на фоне рецессии или какой-то еще катастрофы, а в ситуации, когда все очень даже неплохо, безработица исключительно низкая, а акции — в «бычьем» рынке с 2009 года, стоимость активов сильно завышена. Рост госдолга и дефицита бюджета из-за налоговой реформы плутократию и обслуживающий ее академический истеблишмент тоже особо не волнуют.

Разогреваемый налоговыми стимулами спрос в экономике упирается в довольно сильные кратко- и среднесрочные ограничения по загрузке мощностей, что характерно для поздней стадии классического экономического цикла. Проще говоря, новый спрос не будет мгновенно балансироваться новым предложением, а так как предложение останется приблизительно таким же, дополнительный спрос вызовет рост цен. Короче, почти идеальный инфляционный рецепт.

Все это в итоге может вынудить ФРС повышать ставки агрессивнее, чем на то сейчас рассчитывает рынок. Резкий рост ставок может обрушить завышенную стоимость активов, прежде всего на рынке акций, в особенности высокотехнологичных компаний (ситуация здесь напоминает так называемый пузырь dotcom, обрушение которого привело к рецессии в 2001-м).

А возможности противостоять этой, может быть, стагфляционной ситуации (отсутствие экономического роста при росте инфляции) у ФРС и других мировых центробанков сейчас ограничены.

Если выбирать между предупреждением 1157 экономистов и Рея Далио, то аргументация последнего выглядит убедительнее. Впрочем, у первых вообще нет никакой аргументации, кроме письма 88-летней давности.

www.kommersant.ru

Может ли помочь исторический опыт в борьбе с современным кризисом? Какие были варианты выхода из Великой Депрессии в США, Германии, Англии и Франции? Насколько адекватен опыт нацисткой Германии для Великой Демократии? И не является ли идеальным выходом из кризиса мировая война?

Выход из Великой депресии в 30-х годах ХХ века осуществлялся по трем вариантам, которые можно назвать американским, германским и англо-французским.

Для начала — американский вариант.

На выборах 1932-го года победил энергичный кандидат от демократической партии Франклин Делано Рузвельт. Его экономическая программа носила звучное название — «New deal», что переводят как «новый курс», хотя похоже, это была «новая сделка».

Первым делом, для того чтобы проводить реформы, необходимы деньги. И Рузвельт их нашел в изрядном количестве буквально одним росчерком пера. Он просто взял и отменил «сухой закон».

Дело в том, что в 1917 году, по настоянию массы религиозных и благотворительных организаций, без устали заботящихся о благе человеческом, в США был принят закон, запрещавший производство и продажу алкогольных напитков на территории Штатов. Дескать, все зло в зеленом змие. Разумеется, американцы от этого пить меньше не стали, а вот акцизы на спиртное потекли бурной рекой мимо государственного кармана в карман тех, кто незаконно предоставлял страждущим организмам пресловутую «огненную воду». Собственно, «сухой закон» и создал американскую организованную преступность, благополучно дожившую до наших дней, консолидировав массу мелких банд откровенно уголовного вида в Организацию, способную доставить в страну либо произвести на месте и продать потребителям остро необходимую им aqva vita. Жаждущих подробностей отсылаю к бессмертному «Крестному отцу» Марио Пьюзо.

Итак, колоссальный поток денег от торговли спиртным был перенаправлен Рузвельтом в казну. Насколько он был колоссален? В СССР литр медицинского спирта стоил 17 копеек. Из этого литра можно было сделать 5 бутылок водки, стоившей в сумме 17 рублей. Даже если учесть стоимость бутылок, воды и т.д. и т.п. — разница впечатляет. А эта разница и есть акциз.

В общем, на первое время денег хватало, а когда деньги стали кончатся, Рузвельт прибег к прямому жульничеству. До кризиса, каждый американский доллар мог быть свободно обменян на золотую монету, 20 долларов 67 центов за тройскую унцию золота (31,1034768 г.), то есть, грубо, полтора грамма золота за доллар. Рузвельт попросту повышает цену на золото до 35 долларов за грамм, то есть доллар стал «стоить» 0,88 грамма золота, соответственно вся бумажная долларовая масса в один момент подешевела на 40 %. После этого, Рузвельт объявил все золото, находившееся во владении и обращении у частных юридических и физических лиц, государственной собственностью, подлежащей сдаче в казначейство по официальной цене. Вот так вот! А вы говорите — большевики реквизиции проводили.

Подозреваю (доказательств-то нет!) что после отмены свободного обмена бумажных денег на золото бумажных денег появилось. хм. несколько больше, чем было золотого запаса у США. То есть дополнительно включался печатный станок.

Получив надлежащее финансирование, Рузвельт решительно взялся за дело.

Чтобы навести порядок в финансовой сфере, Рузвельт закрыл все банки США. Открывались вновь только те, которые были признаны «здоровыми», остальные принудительно картелировались, то есть объединялись по несколько штук или присоединялись к банкам «здоровым». Приходящие в себя банки стали выдавать кредиты, прежде всего потребительские, создавая платежеспособный спрос населения. Для того, чтобы поднять промышленность, госудасрство прибегло к прямому административному вмешательству. Были изданы многочисленные «кодексы честной конкуренции», то бишь документы, в которых жестко, для каждой отдельно взятой фирмы, лимитировались объем производства (можно произвести не более чем. ) и цены на продукцию (стоить эта продукция не должна более чем. ). Для того, чтобы у потребителей появились деньги, Рузвельт вводит «профсоюзный минимум» — сумму, меньше которой за час любой работы платить работнику было нельзя. В 1933 году это было 20 центов, сейчас — 7 долларов 15 центов. Сельское же хозяйство «оздоровлялось» мерами нетривиальными — фермерам стали платить компенсацию за невыращеный урожай, благодаря чему количество продовольствия на рынке стало значительно меньше и цены на продовольствие поползли вверх. А чтобы наиболее радикально настроенная часть общества — молодежь — не очень бушевала — для нее были организованы «трудовые лагеря», где за еду и минимальную оплату молодежь занималась физическим трудом — строили дороги и аэродромы, сажали деревья.

Благодаря этим мерам экономика США начала выползать из кризиса, и уже к 1935 году она более-менее пришла в себя.

Следующий вариант выхода из кризиса — германский.

30 января 1933 года у Германии появился новый канцлер — лидер Национал-социалистической рабочей партии (НСДАП) Адольф Гитлер.

Сразу хочу оговориться, что необходимо разделять деятельность Гитлера по выводу страны из экономического кризиса и остальной его деятельностью. То, что Гитлер — мразь невероятнейшая и на его руках кровь миллионов людей — не вызывает сомнений и не требует доказательств, и гореть ему в аду до скончания веков. Но при этом необходимо заметить, что Германию из Великой Депрессии он таки вытащил. Как — об этом и поговорим.

Итак, «стержень» плана Гитлера заключался в том, что для поднятия покупательной способности населения населению необходимо дать деньги. И деньги эти должно дать государство. Но не просто вручить, а дать возможность заработать.

Куда же приложить энергию миллионов? Ответ Гитлера — к оружию. После Первой мировой войны вооруженных сил у Германии практически не было, рейхсвер был воистину жалким зрелищем, а уж современной техники не было и в помине. Поэтому Гитлер объявляет о выходе Германии из Версальского договора и преобразует 100-тысячный рейхсвер в полноценный вермахт, численностью более двух миллионов человек. Для вооружения этой махины массировано начинают строится новые государственные промышленные предприятия, Германия в кратчайшие сроки выходит на первое место в мире по выплавке стали и алюминия, в серийное производство запускаются многочисленные модели танков, самолетов, артиллерийских орудий и подводных лодок, военные заказы растут, как на дрожжах. Соответственно, миллионы немцев получили работу (и безработица стремительно сокращается), деньги, оказавшиеся у них в руках, создают очень неплохой платежеспособный спрос, на что немедленным оживлением реагирует рынок. Стоит заметить, что первоначально все эти военные программы не предназначались для немедленной «переигровки» Первой мировой, а нацеливались именно на «вытягивание» страны из кризиса. Например, первые танки, Pz.Kpfw I и II, создавались исключительно в учебных целях, то есть воевать на этих гробах никто и не собирался.

Так или иначе, но к 1935 году Германия достигла докризисного уровня производства.

Остается вопрос: а откуда же Гитлер заполучил деньги для таких колоссальных инвестиций? Его подход был не менее жульническим, нежели у Рузвельта.

Во-первых, были полностью потрачены золото-валютные резервы страны. До такой степени, что одним из основных мотивов аншлюсса Австрии в 1938 году, равно как и оккупация Чехословакии в 1939 году, было стремление наложить руку на их казну. Во-вторых, Германия набрала немерянное количество кредитов под госгарантии, отдавать их надо было в 1944-1950 годах. В-третьих, развернулась мощнейшая антисемитская кампания, сутью которой стали крупномасштабные реквизиции и конфискации имущества евреев.

Однако долго пользоваться вышеперечисленными источниками финансирования было невозможно, рано или поздно долги надо было отдавать. Чтобы избежать этого, нужна была война. И начиная с 1938 года до 1 сентября 1939 г. — официальной даты начала Второй мировой войны — вермахт успел оккупировать целиком или частично 3 страны — Австрию, Чехословакию и Литву. Четвертый же «подход к снаряду» завершился Второй мировой войной с весьма печальными для Германии последствиями.

Третьим вариантом выхода из кризиса был англо-французский

Строго говоря, общий смысл борьбы с кризисом в исполнении английских и французских политиков сводился к тому, что ничего делать не надо, ибо рынок — система саморегулирующаяся, рано или поздно кризис закончится. Вот они ничего и не делали.

Самое интересное, что Англия и Франция из кризиса таки выбрались! Но когда и за счет чего?

Выкарабкаться из кризиса им помогло оживление экономики в США и Германии. То есть как только заработала американская промышленность, ей понадобилось сырье, а мировым перевозчиком в первой половине ХХ века была Великобритания, заработал британский флот. Сырье транспортировалось в том числе и из французских колоний. И так далее. То есть сами из кризиса эти страны выйти не смогли, несмотря на то, что по ним кризис ударил в существенно меньшей степени, нежели по тем же Штатам.

Что касается сроков выхода из Великой депрессии, то восстановить свою экономику Великобритания и Франция смогли только к началу 1939 года, совсем незадолго до начала Второй мировой войны и на 4 года позже США и Германии.

Итак, может ли помочь исторический опыт в борьбе с современным кризисом?

Собственный, американский вариант, увы, не подходит. «Все уже украдено до нас!»

Прежде всего, денег взять негде, кроме как из бюджета, а он отнюдь не резиновый, особенно учитывая внешний долг, превысивший 10 триллионов долларов. При этом сам размер долга не так страшен, как его сравнение с ВВП США — 14,4 триллиона долларов. Фактически, сейчас США находятся на пороге банкротства. Конечно, дела не так печальны, как, скажем, у Исландии, где при ВВП в 12 миллиардов долларов (грубо) внешний долг превышает 60 миллиардов долларов, и даже проценты платить без кредитов невозможно. Тем не менее, сухой закон отменить не выйдет, нет его давно, разве что легализировать часть наркотиков и обложить налогами. Золотого эквивалента у доллара давным-давно нет, ликвидировать нечего. Тем более, что резкое снижение курса доллара может вызвать панику на мировых рынках и возвращению большинства американских долларов на родину. Тут-то ей (родине долларов) кранты и настанут. В общем, все эти махинации работают только раз, и этот раз уже использован. «Ручное управление» экономикой также не поможет — тем более, что сейчас реальных товаров американская экономика производит все меньше и меньше, из ВВП США две трети — это потребление, а реальные товары составляют не более 10 %. Остаются, разве что, трудовые лагеря для обездоленых — но уже сейчас социальную помощь получает не менее 30 миллионов трудоспособных американцев, 10% населения.

Англо-французский вариант современным США не поможет никак, ибо бездействие в преодолении кризиса во-первых, может обрушить статус американского доллара как международной валюты (что, кстати, и произошло в 1930-х годах с фунтом стерлингов), во-вторых, явно лишит Штаты лидирующей позиции в мире и, в-третьих, может поставить под вопрос саму целостность этого государства.

Остается германский вариант. Насколько он адекватен для США в настоящий момент? На первый взгляд нет — как это Великая Демократия (тм) может воспользоваться нацистским опытом? Однако, если посмотреть пристальнее, картинка несколько изменяется.

США уже делают ставку на милитаризацию, военные расходы этой страны (одной страны!) уже больше, чем всего остального мира, и сокращать их не собираются ни демократы, ни республиканцы. Военные расходы на будущий год запланированы в размере более 600 миллиардов долларов, скорее всего, учитывая продолжающиеся войны в Ираке и Афганистане, эта сумма будет значительно превышена. Есть опыт решения проблем собственной экономики и внешнего долга за счет войн — обе Мировые это четко показали. Поддержани экономики США на плаву за счет кредитов, которые никто не собирается возвращать — тоже обычная практика (только не говорите, что Соединенные Штаты реально могут и собираются возвращать 10 триллионов долларов — это просто нереально). Захват других стран для того, чтобы практически бесплатно пользоваться их ресурсами — тоже было, в Ираке. Пока нет непосредственных массовых конфискаций с последующим выдавливанием из страны части населения, но и это поправимо, в рамках, например, борьбы с терроризмом.

Вообще идеальным выходом из кризиса для США было бы стравить некие две достаточно платежеспособные силы друг с другом и поставлять им обеим оружие и прочие военные (и не только) материалы. Подошли бы, скажем, Индия и Китай, Китай и Россия, ЕС с мусульманами стравить — тоже ничего, хотя и труднореализуемо.

Пугает то, что в финале этого варианта может находится мировая война.

pikabu.ru