Как сша выходили из великой депрессии

Ради спасения американской экономики Рузвельт пожертвовал свободным рынком. Главным результатом Нового курса Рузвельта стало значительное огосударствление экономики. О том, чем закончился кризис в США…

Ради спасения американской экономики Рузвельт пожертвовал свободным рынком. Главным результатом Нового курса Рузвельта стало значительное огосударствление экономики. О том, чем закончился кризис в США, напоминает журнал «Контракты» .

К моменту избрания Франклина Рузвельта Президентом США у него не было четкой программы по оздоровлению экономики во время Великой депрессии. План складывался импровизированно. Сказывался недостаток опыта преодоления кризисов, подобных тому, что охватил экономику США в 1929-1933 гг. Первые 100 дней президентства ознаменовались появлением нескольких правительственных агентств, вмешательство которых в экономику было беспрецедентным для США. Это сейчас девальвация, манипулирование ценами и бюджетный дефицит стали стандартными инструментами регулирования, широко используемыми многими правительствами.

В первую очередь, Рузвельту пришлось заняться стабилизацией банковской и финансовой системы. Прежде всего, он запретил экспортировать золото, прекратив обмен банкнот на драгметалл (одним из главных пунктов Нового курса стал отказ от золотого стандарта и изъятие желтого металла из обращения, а также девальвация доллара). Затем, — на время подготовки законопроекта, призванного регулировать работу банковского сектора, — отправил все финучреждения на каникулы. От Рузвельта требовали провести национализацию банков, но вместо этого наиболее мощные финструктуры получили правительственные кредиты. За два года Реконструктивная финансовая корпорация выдала займы на $6 млрд. Доверие к банкам вернула программа госстрахования депозитов, а также решение разделить банки на коммерческие и инвестиционные.

Главным результатом Нового курса стало значительное огосударствление экономики. Созданная Рузвельтом Национальная администрация оздоровления промышленности фактически провела принудительное картелирование промышленности — в результате появилось 17 промышленных групп. Антимонопольное законодательство заменили так называемые кодексы конкуренции, по сути ограничившие конкуренцию. На основании кодексов устанавливались цены, условия кредитования, объем выпуска продукции и рынки сбыта предприятий.

Роль мобилизатора экономики выполняли социальные программы. Государство гарантировало прожиточный минимум, обеспечивало престарелых, инвалидов, неимущих. Большое значение Рузвельт отводил общественным работам (в основном строительству автострад федерального значения), на организацию которых правительство выделило $ 13 млрд.

Прошло немало времени, прежде чем эти меры дали результат. Только спустя четыре года после инаугурации Рузвельта уровень безработицы снизился с 25% до 14,3%. Но предотвратить вторую депрессию, наступившую в 1937 году, когда все макропоказатели США вновь стали ухудшаться, Рузвельт не смог. В 1939-м Министр финансов Генри Моргентау писал в своем дневнике: «Мы тратили больше, чем когда-либо, но это не работает… безработица все та же. А теперь еще этот огромный долг». И правда, после 6 лет непрерывного накачивания бюджетных средств в экономику один из пяти рабочих оставался без работы. Нобелевский лауреат Пол Кругман считает, что тогда экономику ослабило преждевременное решение Рузвельта о снижении расходов бюджета. Эффект же от госинвестиций был смазан увеличением налогового бремени.

Критикуют политику Рузвельта и экономисты Университета Калифорнии Гарольд Коул и Ли Оганян. Они считают, что, сдерживая конкуренцию, он продлил кризис на 7 лет. Рузвельт поощрял бизнес вступать в картельные сговоры и поднимать цены при условии, что предприятия гарантируют минимальную зарплату рабочим. Антитрастовое законодательство на компании не распространялось. МВД США жаловалось, что на протяжении двух лет на тендеры им приходили идентичные ценовые предложения от разных компаний. Все они были на 50% выше предложений иностранных фирм. Позднее и сам Рузвельт признал, что устранение ценовой конкуренции вызвало трудности. Новый виток роста промышленного производства начался только в 1939 году — импульс к выходу из кризиса дала Вторая мировая война.

Хотя многие экономисты оспаривают действенность реформ Рузвельта, никто не отрицает его заслуг. Все промахи, допущенные в самом начале кризиса, были списаны на предшественника Рузвельта — Герберта Гувера. Он якобы верил, что рынок сам справится с проблемами, а потому опоздал с антикризисными мерами. Главной ошибкой Гувера считают принятие в 1930-м закона Смута-Хоули, которым вдвое были увеличены ставки таможенных пошлин на большинство промышленных товаров и сельхозпродукции, ввозимых в США. В ответ страны, торгующие с Америкой, ввели против Штатов аналогичные меры, и американские предприятия потеряли рынки сбыта.

vlasti.net

В конце 20-х — начале 30-х годов ХХ-го века американская экономика находилась в глубочайшем кризисе. Эти времена называли “Великой депрессией”. Низшая точка экономического развития зарегистрирована в 1933 году, когда размер валового национального продукта составил 54% от докризисного. В стране насчитывалось 17 миллионов безработных, закрылось свыше 3000 банков. Оздоровление экономики началось в 1933 году, когда на президентских выборах победила демократическая партия во главе с Ф.Д.Рузвельтом. Рузвельт предложил серию реформ, названных “Новый курс”. В чем же заключались эти реформы?

1. Был издан закон “чрезвычайный закон о банках”, который обеспечивал банки государственной поддержкой и позволял предотвращать массовое изъятие денежных средств со счетов. Вплоть до временного закрытия (до оздоровления) банков для вкладчиков. Фактически, счета замораживались, что решило две проблемы. Во-первых: сократило денежную массу в обороте, и во-вторых оставило банкам возможность избежать полного обнуления счетов с неизбежным банкротством.

2. Издан закон, который предписывал населению сдавать золото, находящееся на руках на сумму свыше 100 долларов и были выпущены банкноты не обеспеченные золотом. Нужно сказать, что до этого в Америке действовал так называемый Золотой стандарт, когда национальная валюта была обеспечена золотом и золотые монеты имели свободное хождение. С этого момента оборот золота сосредотачивался в руках государства, а частники просто потеряли те деньги, которые были вложены в золото.

3. Депозитные вклады до 10 тыс долларов были застрахованы на 100%, от 10-50 тыс на 75%, а свыше 50 тыс на 50%, что тут же подняло общественное доверие к банковской системе.

4. В январе 1934 была проведена девальвация доллара, которая снизила его золотое содержание до 41% и введена в оборот серебряная монета.

5. Был отменен сухой закон и введен налог на продажу алкоголя. Что означало значительные поступления в государственную казну от продаж алкоголя.

6. Учреждение “Гражданского корпуса сохранения ресурсов”. Был принят закон о направлении безработной молодежи на освоение лесных районов (что-то похожее на комсомольские стройки в СССР). И молодежь при деле и территории осваиваются. Были созданы лагеря ( какое правильное название!) на 250 тыс. человек, где предоставлялось бесплатное питание, проживание, форма и 1 доллар в день. Работы проводились под наблюдением инженеров и офицеров, следящих за дисциплиной (это уже колония какая-то, а не комсомольская стройка). Всего в лагерях побывали около 3 миллионов человек, а экономический эффект от этих учреждений превзошел все ожидания Рузвельта.

7. Издан закон о восстановлении промышленности, который обязывал предпринимателей в каждой отрасли выработать и придерживаться общих для отрасли размеров производства, уровня заработной платы, продолжительности рабочего дня и распределить между отдельными конкурентами рынки сбыта. Закон действовал два года и позволил остановить разорение производственников и поднять индекс производства на 10%.

8. В аграрной политике была введена концепция “нормальной житницы”, которая для установки цен и снижения перепроизводства сельхоз продукции предполагала выкуп продукции государством и финансово поощряло экспорт. Что позволило поддержать фермерские хозяйства в период кризисного снижения спроса на сельхоз культуры и затормозить процесс разорения фермеров.

9. Отдельно стоит упомянуть создание специального управления долины реки Теннеси (TVA). Этот крупный регион влачил плачевное существование. Доходы на душу населения были в два раза меньше, чем в среднем по стране. Государство вложило деньги в строительство каскада из 20 плотин с гидроэлектростанциями на этой реке, что сделало реку судоходной. Были вложены деньги в развитие земледелия, и мероприятия по остановке эрозии почвы и восстановления земель. Доходы населения района резко пошли вверх. Управление долиной реки Теннеси прямо называют социализмом, однако, оно имело большой положительный эффект как для региона так и для экономики в целом.

В результате этих мер, которые очень напоминают социалистическое управление, к 1939 году уровень промышленного производства в США составил уже 90% от докризисного, а в 1941 году, в том числе и благодаря военным заказам, экономика США окончательно избавилась от “Великой депрессии”.

select.by

Южная Осетия-Габараевы

Как США выходили из Великой депрессии

Падение цен на нефть и сырье четко показало, что в России нет нормальной диверсифицированной экономики. Неэффективность сырьевой модели и наша неразвитость была прикрыта благоприятной сырьевой конъюнктурой – но как только она ухудшилась, оказалось, что «король-то голый». Все отношения в обществе – в финансах, экономике, политике строятся на доверии. С трудом достигнутая стабильность рассеивается. Сначала было потеряно доверие на финансовых рынках, затем было поколеблено доверие к национальной валюте. Наша экономическая и финансовая политика потерпела фиаско. И если кризис зайдет слишком далеко – политическая элита может лишиться того кредита доверия, который ей дали избиратели в ходе выборной компании 2007-2008 г.

Главный бич любого кризиса – рост безработицы, всегда имеющий глубокие социальные последствия. Сейчас многие предприятия сокращают свои штаты, а в регионах – в ряде случаев – останавливают производства. Даже денежный дефицит не может остановить инфляцию, по-прежнему набирающую обороты. Благодаря нашей зависимости от импорта и девальвации рубля цены на многие товары будут расти. Что может предложить государство ради сохранения своего авторитета ? Иллюзии тают. Ни создание валютных резервов, «запасных» фондов, ни формальные темпы экономического роста не являются показателями успеха экономической политики. Главное – это качество жизни простых граждан, возможность их самореализации, конкурентоспособность экономики в целом, ее стабильность и перспективы. Главное – чтобы наши женщины не боялись рожать детей, их мужья имели достойную работу, семьи – нормальное жилье, а дети – хорошее образование.
Согласно оценкам, средний класс в нашей стране крайне малочислен – не более 5-10 % населения. Иного быть не может – у нас нет достаточного количества нормальных рабочих мест. Потому что нет развитой промышленности, мощного сельского хозяйства, достойной дорожной системы и соответствующей энергетики, а малый бизнес находится в зачаточной стадии. Как следствие, значительная часть населения еле сводит концы с концами, а его численность – уменьшается. На чем стоит наше государство – на «сырьевом» фундаменте, который подобен песку ?

В Америке кризис имеет очень простую причину – там все есть. Деньги вкладывать почти некуда – а развивать почти нечего. Но даже там начали предоставлять ипотечные кредиты людям, не обладающих нормальной платежеспособностью. У нас что, также полное «изобилие» – стремиться некуда? Экономический кризис в России на фоне ее неограниченных возможностей и не освоенности территории – это грустно и непрофессионально. Что нужно сделать, чтобы наша страна наконец заработала, а не погружалась в телевизионную «виртуальную реальность» ? Ответ прост – строить экономику производящую ценности – товары и технологии, а не сырье, улучшить инвестиционный климат. Сейчас мы столкнулись с массовым «индивидуализмом» – каждый решает свои проблемы по-своему. Некоторые банки повышают проценты по ранее выданным кредитам и опасаясь рисков – не дают новые. Компании, банки и граждане покупают валюту, убегая от рубля; самые ушлые переводят деньги за границу. Осенью вкладчики бежали из банков. Цены на топливо не испытывают адекватного падения. Кто-то разоряется, кто-то наживается. Началась волна поглощений, передела собственности. Государство занято возращением активов под свой контроль. Всех можно понять, но кто будет решать наши общенациональные интересы? Кто покажет – где правильная дорога? Есть ли у нас общественная солидарность ?
Государство не может предложить адекватных и скоординированных мер по борьбе с кризисом, кроме того отсутствует какой либо объективный публичный анализ причин кризиса, кроме кивков на проблемы мировой экономики. Сначала нам говорили, у нас «тихая гавань», затем, что падение фондового рынка не скажется на реальном секторе экономики. Потом предложили не злоупотреблять словом «кризис». Протрезвление появилось в конце года, когда стали понятны масштабы падения промышленного производства: ноябрь -8.7%, декабрь – 10.3 %.

Последствия кризиса для нашей экономики оказалась одни из самых глубоких. Золотовалютные резервы РФ (ЗВР) за период с 1.08.08 по 30.01.09 уменьшились на 34.87 % или 207.8 млрд долл. (с 595.9 до 388,1 млрд долл.). Общий отток капитала за 2008 г. составил около 130 млрд.долл. Курс доллара с 1.08.08 г. по 5.02.09 г. вырос с 23.42 до 36.31, т.е. рубль девальвирован на 55.05 %. Индекс РТС за тот же период упал в 3.78 раза с 1941.73 до 513.12.
Деньги, предоставленные банкам, оказались на валютном рынке, не дойдя до экономики. Составлены «списки» предприятий, которых необходимо поддержать. Да, точечная помощь нужна, но главное – экономика в целом. А ее, увы, не уместить ни в каких «списках». А ведь с середины сентября, когда кризис практически «обозначился» проблемами на межбанковском рынке, прошло около 5 месяцев. В 1998 г., несмотря на более тяжелое протекание ситуации в РФ, уже через полгода в РФ наметились признаки стабилизации. Правительству Ф.Д.Рузвельта для формирования начального пакета мер по борьбе с Великой Депрессией потребовалось около 100 дней, т.е. чуть более 3 месяцев. Работа велась четко и непрерывно.
Для того, чтобы Стратегия 2020 стала реальностью государству нужны решительные и целенаправленные действия. Вспомним Петра I , который умел не только ставить и обсуждать амбициозные планы, но предельно четко их добиваться, который собственноручно знал многие ремесла того времени. Император быстро «обрил бороды» своим боярам, иначе говоря – заставил «пахать» их с утра до вечера. Не слишком ли мы растянули время начала реформ, переход к так называемой экономике развития, о которой было объявлено еще в апреле 2007 г.? А может, надо было приступать к более активным структурным реформам еще в 2000 г.?

Зато решения о повышения тарифов монополий вплоть до 2010 г., разогревающих инфляцию, были приняты в 2007 г. без лишних обсуждений. Так же быстро весной 2008 г. были приняты решения о «борьбе с перегревом» нашей экономики, вылившиеся в создание денежного дефицита накануне кризиса, приведшего всю экономику в состояние финансовой неустойчивости. Не менее быстро были приняты решения о продление сроков властных полномочий Думы и Президента.

Не нужно думать, что реформы того же самого Ф.Д.Рузвельта шли гладко. Ему постоянно приходилось преодолевать сильнейшее сопротивление правых, особенно в начале пути. В этой связи понятно, что Стратегия 2020 может не устраивать значительную часть наших элит – они просто боятся конкуренции и кардинального изменения экономического порядка. Те, кто привык получать «легкие» доходы, связанных с злоупотреблением своим служебным или монопольным положением вряд ли захотят что-то менять. Когда страна начнет активно развиваться, могут появиться новые, более эффективные, возможно – массовые конкуренты и тогда придется «подвинуться». Тем не менее – единственная возможность «вскочить в вагон стремительно уходящего поезда» – всем элитам включиться в инновационную «революцию» в России. Сейчас во всем мире наступает переломный момент, идет осмысление прошлых ошибок – Россия должна найти адекватный ответ этим вызовам. Другого пути нет, либо эффективная экономика, эффективные элиты, эффективное государство – либо проблемы и кризисы.

История может не простить нам медлительности. Вспомним, как динамично развивалась Россия в конце 19- начале 20 века – однако это не спасло нашу страну от трагедии 1917 г. Неэффективность элит на фоне первой мировой войны вызвала сильнейший управленческий кризис, переросший в кризис политический. Что было дальше – все знают.

Ряд наших высокопоставленных ПИАР специалистов верят в «могущество телевизора». В самом деле, выборы прошли удачно, почти все оппозиционные партии ушли с реальной политической сцены, народ на удивление терпелив и т.д. Это вызывает опасную иллюзию возможности управления общественным мнением. Что попадает в центр нашего внимания ? Более полугода страна гадала, какую должность займет уходящий Президент, второй год подряд новогодние каникулы россияне встречают за изучением газового конфликта с Украиной. Может быть нам лучше расскажут о том, что у нас идет строительство новых заводов, электрических станций, дорог, доступного жилья, как мы осваиваем и заселяем наши просторы? Или таких событий не так уж много? Видимо вешать у автомобильных дорог плакаты: «национальный проект такой-то» проще. Главное не виртуальная реальность, а реальные успехи страны. Тот же ПИАР может быть нормальным инструментом создания. Покажите не гражданам не пустые шоу или наводящие тошноту фильмы про криминал, а сделайте интересные программы про реальных «героев нашего времени» – предпринимателей, менеджеров, глав регионов, фермеров, врачей, ученых, добившихся успеха. Но не все так просто, как кажется. Не все понимают, что уход оппозиции в тень – является дестабилизирующим фактором для власти и общества, поскольку обрывает обратную связь с альтернативной, часто более полезной точкой зрения и реальными чаяниями народа. Последствия нынешнего кризиса, если ему не противопоставить эффективные меры санации могут быть непредсказуемыми. Как только люди на уровне коллективного самосознания осознают ошибочность государственной идеологии, социальные риски могут возрасти скачкообразно. И любые кризисные явления способны подогреть этот «котел». Именно так было перед октябрем 1917 и августом 1991 г.

Все новое начинается со слова, с идеи, с новых людей, эти идеи выдвигающих. И смысл всего этого всегда один – история, не смотря на сложные повороты, идет к прогрессу. В нужное время в России появился Петр I, в США – Ф.Д.Рузвельт, в Германии – К. Аденауэр и Л.Эрхард и т.д. Основная заслуга великих реформаторов в том, что в ответ на вызовы истории они своевременно выдвигали новые задачи и обеспечивали их выполнение. Одна из основных задач государственного лидера – поддержание эффективности элит и организация их успешной работы. Без этого какой-либо прогресс становится невозможным. Руководитель страны должен направлять элиты на служение общенациональным интересам – в противовес появляющимся эгоистичным амбициям, суть которых – получение легкого дохода, привилегий, снижение эффективности, компетентности, ответственности и конкуренции. Алкоголик не понимает пагубности своего пути. Те, кто ничего, кроме «трубы», а также «легких», не всегда законных денег не приемлют – этого тоже не понимают. Но каждый человек оставляет след, который оценивается его совестью, а затем – народной памятью. Модель сырьевого монопольно-бюрократического капитализма четко показала свою неэффективность. Кто или что сможет опустить наши элиты на землю и протереть им глаза? К сожалению, пока такой силы в стране нет. Однако нынешний кризис, похоже «взвесит» всех и «тайное станет явным». Некоторые наши высокопоставленные экономисты заявляют, что нужно быть готовым к тому, что кризис продлится три года. А если мировой кризис будет длиться не год, не три, а большее время ? Например, на выход из Великой Депрессии потребовалось около 10 лет. Не нужно отводить России пассивную роль якобы фатальной зависимости от мирового кризиса. У нас есть колоссальный внутренний рынок, неисчерпаемые ресурсы, огромная территория. Самое плохое, что можно сделать – вместо активных действий ждать, когда оживет мировая экономика, вырастут цены на сырье. А затем пойти снова на порочный круг – копить резервы, занимать доллары и так до нового кризиса. Все это время наша экономика строилась под сильнейшим влиянием западной либерально-консервативной экономической школы, построенной подобно теории социализма на неких догматах. В т.ч. – о необходимости жесткой денежно-кредитной политики, масштабной и поспешной приватизации, заведомой неэффективности госсектора, минимизации государственного вмешательства, государственных расходов, эффективности «невидимой» руки рынка. Однако эти догматы подвергаются сегодня все большей критике, в том числе со стороны ведущих западных ученых.

Для чего нужны все эти идеологические посылы? Они являются инструментом достижения определенных стратегических задач. Жесткая денежно-кредитная политика и минимизация госрасходов – это четкий путь к отсталости, ускоренная приватизация – растаскивание активов по дешевке, невмешательство государства – неограниченная свобода для монополий и крупного капитала и т.д. Не нужно испытывать иллюзий, разве может «либерализм» сочетаться с низкой степенью экономической свободы, всевластием бюрократии и неразвитостью экономических механизмов? России нужно не фискально-финансовое рабство, пусть даже обличенное в мантию нобелевских лауреатов, а экономическая свобода и развитие. Нам нужна суверенная, а не «раздвоенная» финансовая политика. Та, которая будет способствовать доступности рублевых ресурсов и вторичной роли доллара, а не наоборот. Может хватит «плясать под чужую дудку» и начать думать своей головой, отстаивая свои, национальные интересы? Тот же Китай, который жил своей головой, развивал реальную экономику, оказался не столь чувствительным к кризису, как Россия.

Пока наше правительство полностью не дистанцируется от псевдо-либерального крыла, особенно в финансовой политике, нормальное развитие нашей страны будет невозможно. Отсутствие кардинальных изменений в нашей идеологии на протяжении уже почти 17 лет настораживает. Стране нужны не догмы, а эффективные, синтетические доктрины, сочетающие подобно концепции социальной рыночной экономики Л.Эрхарда, одного из авторов немецкого экономического чуда, как экономическую свободу, так сильное государство и социальную ответственность. Вспомним, что стратегия Правительства Г.Гувера во время начала Великой Депрессии – упование на всесилие рынка, нерешительность, недостаточность мер по борьбе с кризисом привела экономику США к краху. В результате демократы надолго потеряли Белый дом. Напротив, успех Ф.Д.Рузвельта был связан с активным вмешательством государства, применением новых, нестандартных решений. Скорость и эффективность мер по выходу из кризиса в РФ зависит от того, какие идеологические позиции окажутся сильнее «наверху» – «либеральные» или кейнсианские.
Сейчас тема кризиса практически вытеснила какие-либо обсуждения стратегии нашего развития, столь активно обсуждавшейся в предвыборный период. Но для выхода из кризиса нужны новые смелые идеи, проекты, новации, которые должны идти от руководства страны, которые наконец выведут страну из текущего «стопора». Выступая на открытии экономического форума в Давосе, В.Путин подтвердил актуальность ранее принятых приоритетов развития.

Правительство должно сделать все, чтобы заместить падение внешнего спроса в результате мирового кризиса на рост спроса внутреннего, стимулировать программы развития промышленности, энергетики, дорожного, жилищного строительства, освоения территорий, развития науки и передовых технологий. Это ключ к непрерывному источнику развития, эти меры позволят скомпенсировать рост безработицы, а в будущем – уменьшить ее. Не менее важно серьезно заняться восстановлением сельского хозяйства, вернув России те позиции крупнейшего мирового сельскохозяйственного производителя, которые наша страна занимала до революции, не смотря на так называемый «плохой климат». Это основа освоения территории страны, сохранения ее целостности, повышении численности населения, создания здоровой основы для всей экономики.

Государству нужно сократить расходы на содержание государственного аппарата, но увеличить расходы на развитие инфраструктуры. Необходимо ужесточить контроль за расходованием государственных средств, добиваться высокой эффективности их использования. Эти деньги не должны попадать в «откаты», оказываться на валютном рынке или за границей. Сложившаяся ситуация с утечкой капитала требует ужесточение валютного законодательства. Возможно, РФ следует рассмотреть возможность о проведении реструктуризации внешней задолженности наших компаний и банков. Необходимо стимулировать инвестиционную активность экономики – снизить корпоративные налоги, в первую очередь НДС, но повысить подоходный налог на физических лиц, получающих особо высокие доходы, ввести адекватные налоги на роскошь, проводить целенаправленную политику по улучшению инвестиционного климата. Следует сократить сроки амортизации любых капиталовложений в развитие производства. С другой стороны – нужно заниматься «обелением» экономики, повышением уровня налоговой дисциплины.
Как известно, «разруха начинается в головах», что в свою очередь, часто связано с пренебрежением нравственными и духовными принципами. Нынешний кризис носит не только экономический, но и идеологический характер: перейдя к формальной рыночной экономике, мы так и не смогли привнести в нее новую, позитивную, общественную систему ценностей, собственно и делающую ее рациональной. Однобокая погоня за прибылью в угоду «золотому тельцу» никак не может быть ценностью, всякая экономика должна служить обществу. В той же самой немецкой социально-ориентированной экономике этому уделялось самое серьезное внимание. Россия не должна довольствоваться ролью сырьевого придатка Запада, на нашем внутреннем рынке должна доминировать отечественная продукция. Мы должны стать нацией созидателей – инженеров, строителей, рабочих, крестьян и ученых. В этом случае в стране найдется значительно более достойная и интересная работа для тех же управленцев и финансистов.

У нас есть неиссякаемый источник духовности. Авторитет Церкви, наглядно показывающей свое общественное служение, постоянно растет. Избрание Патриархом митрополита Кирилла, имеющего высокий авторитет – знаковое явление.
Приняв сегодня за точку отсчета не местнические, а наши общие интересы, обращая внимание не только на развитие экономики, но и на нравственность и духовность, Россия сможет обеспечить себе достойное будущее.

zalda.iratta.com

Мировой кризис – Великая депрессия: горе от свободы

20-е гг. XX в. – время интенсивного роста экономики США – огромного государства с исторически безграничной свободой предпринимательства. Независимость американских банков в годы Первой Мировой войны привела к тому, что все воюющие державы Европы активно прибегали к займам в них на всевозраставшие военные расходы. После войны европейские страны стали отдавать долги американским банкирам, которые получили возможность выдавать кредиты еще большему числу предпринимателей. По всей стране открывались все новые и новые предприятия, необычайно усилился промышленный рост, снижались налоги, возник большой спрос на рабочую силу. Казалось, наступило время земного блаженства, уходили в прошлое бедность, дефицит, преступность. Американская промышленность перешла на технологии массового производства, начала выпускать товары в огромном количестве. Опьяненные небывалыми успехами бизнесмены вовремя не заметили, какая угрожающая обстановка стала складываться за бурным, но по американской традиции неуправляемым экономическим подъемом.

Для рыночной экономики характерно циклическое развитие: после экономического подъема, когда достигает пика производство, растет занятость и благосостояние населения, наступает упадок, вызванный перепроизводством. То есть, продукции, произведенной предприятиями, становится настолько много, что спрос на нее падает, она дешевеет, как следствие, у предприятий становится меньше средств на дальнейшее поддержание своей деятельности, часть их закрывается, часть резко сокращает расходы, в том числе уменьшая зарплату сотрудникам. Производство падает, увеличивается безработица, а через некоторое время ранее произведенная и сбытая продукция предприятий истрачивается населением, и на нее снова повышается спрос. Но пришедшие в упадок или закрытые предприятия уже не могут воспроизводить ее в достаточном объеме, отчего на товары растут цены. Через некоторое время, однако, уцелевшие от кризиса предприятия накапливают необходимые средства и вновь расширяют свое производство, увеличивают зарплату сотрудникам, принимают на работу новых людей. В банках, куда они помещают свои всевозрастающие доходы, берутся кредиты на открытие новых предприятий. Производство растет, цены снижаются, увеличивается заработная плата, сокращается безработица. То есть, наступает новый подъем. Тот, в свою очередь, рано или поздно сменяется новым кризисом, кризис – опять подъемом, и так далее. Небывалый экономический подъем в США 20-х гг., поддерживаемый конвейерным производством, грозил в итоге обернуться настолько же глубоким кризисом, но ослепленные огромными размерами прибыли предприниматели, похоже, мало задумывались об этом. Возможно, сказалась и социальная пропасть между богатыми промышленниками и средним и бедным классом: богачи, выбрасывавшие на свалку мебель из-за малейшей трещины, не жили жизнью основной массы населения, поэтому не подумали, что однажды у привыкших долго хранить имущество массовых потребителей накопится столько товаров, что они не будут их покупать. Усугубляло опасность и очень неравномерное распределение национального дохода в США: в погоне за личной наживой промышленники не спешили поднимать заработную плату трудящимся, и она хотя выросла, но совершенно непропорционально росту производства. А это побуждало людей беречь приобретенный товар и не тратиться на покупку нового, большое количество которого оставалось лежать на складах предприятий и магазинов.

В конце 20-х гг. в охваченных экономическим расцветом США стало модно хранить сбережения, вкладывая их в акции предприятий. Нью-Йоркская фондовая биржа – крупнейшая во всем мире, стала местом, где акции потоком сбывались в руки людей разных классов. Еще незнакомым с таким бурным экономическим движением, захватывающим все слои населения, людям приобретение акций казалось волшебным способом разбогатеть, что, конечно, активно подкреплялось рекламой. Толпы людей спешили на маленькую улочку Уолл-Стрит в Нью-Йоркском районе Манхэттен, где располагается здание биржи, чтобы купить акции и затем перепродать их по более высокой цене, для этого активно занимали средства в банках. В результате таких действий, которые сегодня рассматриваются как преступная спекуляция, а в то время считались в США естественным способом получения дохода, возник эффект так называемого экономического пузыря: цены на акции возросли так, что в целом стали превышать прибыль предприятий, к которым были привязаны. Поняв, что затраты на покупку акций не оправдывают себя, инвесторы стали спешить избавиться от них, продав по самой низкой цене, только бы вернуть себе хоть часть потери. В «черный вторник» 29 октября 1929 г. обвальное падение курсов акций привело к потере на бирже 10 млрд. долларов. Экономика США напоминала парусный корабль, быстро несущийся в нужном направлении под попутным ветром, но без всякого управления, который могло в любую секунду занести на мель или разбить о скалы.

Банки, потерявшие средства вследствие того, что взявшие в них кредиты на приобретение обвалившихся акций заемщики не смогли рассчитаться, прекратили выдачу кредитов предприятиям, доходы которых уже падали в связи с выбросом на рынок огромного, превышающего потребление, количества товаров. Перед разразившимся кризисом перепроизводства американские промышленники оказались совершенно беспомощны, пошла волна резкого, настолько же масштабного, как предшествовавший подъем, сокращения расходов. Многие предприятия закрывались, другие прибегли к массовым сокращениям работников и сильным урезаниям заработной платы. Надеясь поднять цены на продукцию и этим хоть как-то избежать падения в экономическую пропасть, предприниматели во множестве уничтожали произведенные их же предприятиями товары массового потребления и продукты пищевой промышленности. Пшеницей топили печи, молоко выливали в реки. Промышленное производство упало на уровень начала века. Обанкротившиеся предприниматели оказались не в состоянии погасить свои долги перед банками. По порочному кругу началось разорение и банкротство самих банкиров, множество вкладчиков теряли свои сбережения.

Во время Первой Мировой войны, как уже говорилось, Европа прочно «подсела» на кредиты американских банков. Еще не оправившееся полностью после войны хозяйство европейских стран не позволяло им быстро рассчитаться со всеми долгами. Чтобы отдать долг одному американскому банку, правительства государств Европы брали новый кредит в другом. Германия брала в банках США кредиты на выплату репараций, отдавала их странам-победительницам, а те возвращали их в США в счет погашения военных долгов. Получалось, что финансовые средства просто кочевали по кругу из американских банков в бюджеты стран Европы и обратно. Теперь разоряющиеся банки перестали выдавать новые кредиты европейским правительствам, а страны Европы перестали платить военные долги. Германия прекратила выплату репараций. Однако за просрочку платежей начислялись проценты, поэтому правительства европейских государств, чтобы повысить платежеспособность государственных бюджетов, стали повышать налоги в собственных странах. Это вызвало упадок и разорение теперь уже европейских промышленных предприятий, рост цен и безработицы на европейском континенте. Спасая свое положение, правительства и предприниматели усилили эксплуатацию колоний, что привело к аналогичным явлениям бедности и разорения во всех населенных регионах мира, находившихся в зависимости от государств Европы. Кризис стал мировым.

Со времени Первой Мировой войны население капиталистических стран не знало подобных ужасающих бедствий. Тем более что они наступили после вызванной предшествующим экономическим подъемом эйфории. Ни предприниматели, ни банки, ни правительства пострадавших государств не знали, как противостоять мировому экономическому кризису, так как это было совершенно новое для человечества явление. По цепной реакции разорялись все: от простых рабочих до банкиров, промышленников и государства самого по себе. Наиболее же, если можно так выразиться, уникальной чертой глобального разорения,вызванного этим кризисом, вошедшим в историю под названием Великой депрессии, стало то, что причиной его было не стихийное бедствие, не изменение климата на планете, не война, а непроизвольный сбой в созданной самими людьми сложной, колоссальной, но очень чувствительной экономической системе. Земля по-прежнему давала плоды, на пастбищах росла трава, в океане водилась рыба, но люди теряли все и голодали, потому что была нарушена сложившаяся сама собой с течением десятилетий система распределения продукции, а новую систему обеспечения населения человечество еще не создало.

В целом в капиталистических странах безработица в годы Великой депрессии достигла от 1/5 до 1/3 рабочей силы, что составило около 30 млн. человек. А те, кто имел работу, получал такую низкую зарплату, что ее зачастую едва хватало, чтобы не умереть с голоду. В США в разное время и разных регионах от недоедания страдало от 25 до 90 % детей. Часто благотворительные организации максимум, чем могли помочь нуждающимся, это накормить их жидкой похлебкой. Разорялись фермеры, рабочие, ремесленники-кустари. Интеллигенция: государственные служащие, юристы, врачи, учителя, испытывала двойной удар: экономический, так как государству и обществу нечем стало оплачивать их услуги, и психологический, так как привыкшие ощущать себя незаменимо полезными членами общества люди среднего класса ломались, оказавшись на улице и в ночлежках среди прочей массы бедняков. Улицы, пригороды, дороги Старого и Нового Света оказались заполнены толпами обездоленных людей, в поисках куска хлеба перебирающихся с места на место на десятки километров, живших в собранных из досок, жести и картона клетях и шалашах. Массы людей интересовало только то, где они достанут что-то съестное для себя и своей семьи на один только сегодняшний день. Американский публицист Джон Стейнбек в своем романе «Гроздья гнева» описывает характерную картину американской повседневности в годы Великой депрессии:

Дора Насс из Берлина, пережившая Великую депрессию в детстве, вспоминает:

Следствием стремительного повального обнищания населения стал острый социальный кризис. Поначалу люди были растеряны и подавлены внезапно обрушившимися на них бедствиями. Затем массы потерявших надежду, существовавших в состоянии безысходности жертв депрессии ринулись с остервенением бороться за выживание, искать виновных в своих бедах. Рушились дружеские и родственные связи, так как большинство людей были озабочены только спасением себя и своих семей, предавали друг друга. Повсеместно разгуливала преступность от мелких шаек, состоявших из разочаровавшихся в жизни обездоленных людей, до серьезных бандитских группировок, открыто вступавших на улицах в боевые столкновения с полицией. Печальную известность приобрела действовавшая в США кровавая банда Л. Паркер и А. Бэрроу («Бонни и Клайда). Новый расцвет популярности переживали радикальные политические партии, в том числе коммунисты, призывавшие теперь за немедленную социалистическую революцию. Этому способствовало то, что единственное в то время социалистическое государство – СССР, на фоне бедственного положения капиталистических стран, наоборот, переживало экономический подъем, инициируемый и регулируемый властями. Когда традиционно передовые промышленные страны – Великобритания, Германия и США, скатывались в бездну, прекращая экспорт продукции, в СССР – вчерашней аграрной стране, ударными темпами шла индустриализация. Страна советов в тридцатые годы тоже пережила и голод в ряде регионов, и разорение сельского хозяйства, однако это имело своей причиной государственную экономическую политику, не связанную с мировым кризисом, и затронуло далеко не все население. Но особенно высокую популярность в Европе стали завоевывать фашистские партии, особенностью политической программы которых было удовлетворение в той или иной степени интересов всех слоев населения, принадлежавшего к титульным нациям. То есть, фашисты полагали, что для борьбы с кризисом и бедственным положением населения государству можно и нужно взять все экономические отношения в свои руки, обеспечить нуждающихся, но они, в отличие от коммунистов, не считали необходимым изъятие средств производства у промышленников, напротив, скорее были за поддержание экономической жизнестойкости предприятий. Как и в случае с СССР, «под боком» у европейских стран был живой пример: Италия, пока единственное государство с фашистами у власти, но тоже относительно благоприятно переживавшее кризис в связи со строгим государственным регулированием экономики. Свои фашисткие партии появились в большинстве стран с развитой рыночной экономикой. В Испании после нескольких лет гражданской войны в 1939 г. к власти пришли фашисты во главе с Ф. Франко. Даже в США, где население исторически воспринимало государство лишь как «социального корректора», не дававшего общественным отношениям превращаться в беспорядок и произвол, но глубоко не вмешивающегося в дела общества, появились собственные фашистские группировки.

Жилища бездомных на окраине американского города

В странах, находившихся в колониальной или экономической зависимости от капиталистических государств, недовольство падением спроса на сырье, усилением колониального гнета соединилось с давней национальной неприязнью к странам-доминантам. В Аргентине промышленники поставляли зерно для топки паровозов и пароходов, а в Бразилии 11 млн. мешков кофе было брошено в океан. Бедствия, из которых зависимым странам особенно тяжело было выбраться самостоятельно, спровоцировали рост национально-освободительных движений. В Индии под давлением набиравшего рост антиколониального движения британские власти вынуждены были предоставить частичную автономию населению провинций и дать добро на учреждение собственной индийской конституции.

Предприниматели американского штата Мичиган выливают в реку молоко в надежде поднять цены

Распространение кризисных явлений по международной экономической цепочке побудил капиталистические страны к экономической изоляции друг от друга: на ввозимые из-за границы товары накладывались исключительно высокие пошлины. Правительства полагали, что это защитит отечественную промышленность от иностранной конкуренции и поспособствует ее росту. На самом деле данная мера дала скорее обратный эффект: множество товара, спрос на который упал в одной стране, но оставался высоким в другой, оставалось лежать на складах без дела, тогда как можно было бы поддержать жизнеспособность предприятия, сбывая его продукцию за границу. Из-за нараставшего недоверия государств, создавших после Первой Мировой войны Версальско-Вашингтонскую систему регулирования международных отношений, существование самой этой системы оказалось под угрозой. Почувствовав, что среди держав, охранявших установленный мировой порядок, нет единства, а также что все они более озабочены сейчас спасением собственной экономики, а не мировой политикой, Япония в 1931 г. оккупировала северо-восточную часть Китая – Маньчжурию, которую превратила в плацдарм для подготовки дальнейшей экспансии в Китай и СССР. В ответ на протест Лиги Наций Япония просто вышла из ее состава. В Германии в 1933 г. законным и демократическим путем пришли к власти нацисты, в программе которых большинство населения страны видело теперь единственную возможность вырваться из нескончаемого бедствия. Наряду с активной реализацией своей антикризисной политики германские фашисты стали разрабатывать планы новой перекройки карты Европы – в пользу Германии. Германия официально прекратила платить репарации, в нарушение международного договора нацисты приняли закон о всеобщей воинской обязанности для немцев, ввели войска на территорию так называемой Рейнской демилитаризованной зоны. Итальянские фашисты заявили о своих планах экспансии в Средиземноморье и Африке. В мире обозначились очаги международной напряженности, которым в скором будущем предстояло вылиться в новую мировую войну.

В самих капиталистических государствах власти отчаянно хватались то за одну, то за другую меру, стараясь найти выход из сложившегося положения. Правительства быстро сменяли друг друга. В ряде случаев они начали предпринимать действия, не согласованные с парламентом. Массы озлобленного, обнищавшего населения представляли опасную угрозу властям, промышленникам, всей государственной системе, но и сильно ущемлять в принимаемых антикризисных мерах интересы капиталистической верхушки, в руках которых находился основной экономический оборот, правительства тоже не могли. Медленно и тяжело, с ошибками и жертвами, правящие партии «нащупывали» приемлемые варианты борьбы с кризисом и социальными бедствиями. Но везде они сопровождались усилением роли государственного влияния в экономике.
В Германии и оккупированной ею в 1938 г. Австрии нацисты повели решительную борьбу с кризисом, введя строгий государственный контроль за ценами, промышленным производством, распределением продовольствия, обеспечением населения и выпуском денег в обращение. Государству были подчинены и трудовые ресурсы, в итоге государство само стало определять, где должен работать каждый немец.Рыночная экономика в Германии практически полностью прекратила функционировать, уступив место экономике, построенной на государственных стандартах и директивах. Радикальными мерами нацистам удалось выровнять экономическую ситуацию в стране. В 1933 г. в Германии насчитывалось 6 млн. безработных, а в 1938 г. – только 429, 5 тыс. В 1935 г. производство в Германии достигло докризисного уровня, а к 1939 г. уже значительно его превзошло. Таким образом, Германия вышла из Великой депрессии на четыре года раньше остальных государств.

Гражданские работы в нацистской Германии

В США, где влияние государства традиционно было невелико, борьба с кризисом проходила долго и тяжело. Впервые в истории страны государство предприняло широкие шаги по регулированию экономики. Первые меры предприняла уже администрация президента Г. Гувера, который занял свой пост незадолго до начала депрессии. Меры Г. Гувера были направлены на поддержку частной собственности, благотворительности и государственной помощи бедствующим. В январе 1932 г. по постановлению Конгресса была создана Финансовая корпорация реконструкции – организация, оказывавшая финансовую поддержку финансовым институтам, корпорациям, железным дорогам. Государство предприняло перераспределение доходов из бюджета от богатых к бедным: не только, чтобы повысить общее благосостояние тех, но и стимулировать потребление, рост спроса на продукцию. Был предпринят и еще ряд действий, направленных на государственную поддержку предприятий. Однако, по мнению большинства американцев, шаги Г. Гувера были слишком робкими и не отвечали масштабам поразившего страну кризиса. Осенью 1932 г. на президентских выборах победил кандидат от Демократической партии Ф. Рузвельт, приступившей к более решительным мерам. Они были основаны на нетрадиционном для США глубоком государственном вмешательстве в экономику, поэтому получили название Нового курса Рузвельта. В марте 1933 г. началась новая волна дестабилизации обстановки в банковской системе, в связи с чем Ф. Рузвельт издал указ на недельное закрытие банков, пока не была подготовлена государственная программа гарантирования вкладов. При Ф. Рузвельте Конгресс активно занимался изданием федеральных законов, устанавливающих новую роль государства в экономике. В частности, 16 июля 1933 г. был издан Закон о восстановлении национальной экономики. Согласно ему была учреждена новая государственная структура: Федеральная администрация чрезвычайной помощи. Она занималась строительством и эксплуатацией дорог, систем коммунального обслуживания, общественных зданий, природоохраной, борьбой со стихийными бедствиями, передачей электроэнергии и т.п. К общественным работам активно привлекались безработные, в общей сложности на них было занято 4 млн. человек. Ряд изданных законов вводил государственное регулирование над банковской системой, кредитованием сельского хозяйства, оборотом ценных бумаг. Все эти меры позволили упорядочить и относительно выровнять внутриэкономические отношения в США. Результатом стало резкое замедление снижения внутреннего валового продукта Соединенных Штатов, которое в 1933 г. составило лишь 2,1 %, однако продолжался рост безработицы (в том же году составила 24, 9 %). В январе 1934 г. был принят закон об установлении твердой цены на золото в $35 за унцию. Государство гарантировало прожиточный минимум, взяло под контроль сферу образования и здравоохранения. Впервые в истории США обязательному государственному обеспечению стали подлежать неимущие, инвалиды, престарелые. Государственные расходы выросли вдвое. В 1935 г. некоторые действия правительства Рузвельта даже были приостановлены Верховным судом США как противоречащие американской конституции.

Раздача еды детям. США

Со второй половины 30-х гг. во всех странах с рыночной экономикой началось медленное экономическое оживление: уцелевшие предприятия находили способы поддерживать свою рентабельность и постепенно повышать производство. Окончательно же прекратила Великую депрессию начавшаяся в 1939 г. Вторая Мировая война, спровоцировавшая рост государственных займов в банках на военные нужды.

Великая депрессия – мировой экономический кризис 1929 – 1939 гг., стала тяжелейшим бедствием для половины населения земного шара, сопоставимым с военной разрухой. А также жестоким уроком для рыночных стран, более чем наглядно продемонстрировавшим всю опасность произвольного обращения крупных капиталов в условиях, когда экономика разных государств тесно взаимосвязана, опасность пассивности государства по отношению к своей экономике. Великая депрессия разрушила традиционную социальную модель капиталистических стран, когда господствовало убеждение, что каждый человек может честным трудом зарабатывать себе на жизнь, и заставила государства оказывать большее влияние на социальную сферу. Она стала причиной роста популярности в Европе фашизма, прихода нацистов к власти в Германии и одной из причин Второй Мировой войны.

мнение редакции может не совпадать с мнением автора публикации

history-thema.com